Детектив в белом халате. У каждой болезни есть причина, но не каждому под силу ее найти

Из его карты я узнаю, что ночная дежурная бригада провела последнюю попытку реанимации в 07:39, то есть за 21 минуту до того, как я вошел в отделение. Это была фатальная остановка сердца. Было бы лучше, если бы с родственниками поговорил кто-то из его постоянных врачей. Как мило с их стороны подумать обо мне. Пока в трубке продолжают раздаваться гудки, я облокачиваюсь на стойку сестринского поста и пристально смотрю на двери нашего отделения. Мой мозг еще не успел разогреться и сосредоточен на монотонности гудков и мыслях о том, что до обеда еще кто-то может умереть. Я не смотрю на что-то конкретное, но вдруг замечаю в прозрачных дверях отделения движение. Оно достаточно активно, чтобы незамедлительно вывести меня из телефонного транса. Я снова фокусируюсь на двери. Черт! 10 явно недовольных людей стучат в нее.

Не отрывая от них глаз, я кладу телефонную трубку, прекрасно понимая, что родственники мистера Джозефа не отвечают, так как они заняты стуком в дверь отделения. Теперь я жалею, что съел дополнительную порцию хлопьев. Старшая медсестра Шелия говорит мне не открывать дверь, поскольку родственники еще не знают о смерти мистера Джозефа. Умалчивая тот факт, что они, похоже, обо всем уже догадались, я объясняю Шелии, как странно им не открыть. Открыв же дверь, я понимаю, какие чувства испытывают люди во время энсьерро[15] в Памплоне. Все 10 человек проносятся мимо меня в палату мистера Джозефа, и теперь там раздаются звуки отчаяния, горя и осознания случившегося.

Мне бы хотелось игнорировать такие дни, как сегодня, и прятаться под теплым одеялом у себя дома, но, похоже, пришло время стать настоящим врачом. То, что я постепенно начинаю осознавать, касается не только медицины, но имеет отношение к коммуникации с другими людьми. Я, страшно напуганный, стою у закрытой занавеской койки. «Очень сочувствую вашей потере», — вылетает из моего рта. Ко мне поворачивается десяток лиц, а одно из них поворачивается полностью. Его обладатель говорит то, что мне действительно важно знать: он брат мистера Джозефа по имени Сэмюэл и, что самое важное, его ближайший родственник.

Несмотря на громкие протесты других родственников, которые тоже хотят получить всю информацию, Сэмюэл соглашается выйти из толпы, чтобы я мог ему первому объяснить, что произошло. Я усаживаю его, наливаю чашку чая и все объясняю еще и еще раз. Затем проверяю, все ли он понял (а он действительно понял). Потом я позволяю ему вернуться к остальным родственникам и рассказать, что произошло. Хотя я на этой работе совсем недавно, даже я понимаю, что это не моя задача — объяснять все родственникам. Кроме того, это не лучший способ передавать информацию. Оставляю семью наедине с горем и прошу Шелию и других медсестер предоставить им немного места. После этого я возвращаюсь к другим делам в отделении.

Пришло время стать настоящим врачом и перестать игнорировать неприятные рабочие моменты.

Через час, когда все начинают расходиться, Сэмюэл подходит ко мне и делает нечто неожиданное: он благодарит меня. Я пожимаю ему руку и желаю всего доброго. Потом я просто сажусь и глазею на свои руки. Теперь мне кажется глупым, но я действительно помню, как в тот день меня переполняли восторг и чувство цели. На часах нет еще и 10:30, а этот день уже мне запомнился.

Напоминание 6: Иногда люди будут пытаться на тебе ездить.

Статус: Второй год работы. Отделение неотложной помощи.

Как бы мне хотелось, чтобы Терри заткнулся. Никто, абсолютно никто не хочет его слушать. Ни персонал отделения неотложной помощи, ни другие пациенты, ни я, хотя он мой пациент. Проработав в отделении неотложной помощи месяц, я понимаю, насколько хаотичным оно выглядит со стороны: персонал бегает, люди кричат, бесконечные аппараты пищат, из-за искусственного света и отсутствия окон день не отличается от ночи, а больные люди толпятся, потому что их негде разместить. И это действительно так. Однако я сейчас не бегаю, а сижу на сестринском посту и старательно пытаюсь игнорировать тот факт, что мой следующий пациент — это крикливое существо с 12-й койки по имени Терри.

Сейчас суббота, 02:00, и до конца смены еще очень долго. К сожалению, это означает, что я не могу дальше откладывать встречу с Терри. Я раскрываю занавески над 12-й койкой. Терри ходит вокруг нее и без перерыва бьет по правому уху.

«У меня в ухе гребаный паук!»