Детектив в белом халате. У каждой болезни есть причина, но не каждому под силу ее найти

Весьма необычно видеть, как дерьмо вытекает из ворота комбинезона Уильяма. На самом деле я вижу такое впервые. Мы с Элис оставили его в прыгунках (пластиковое кольцо безнадзорности, позволяющее родителям ненадолго освободить руки) на 10 минут дольше, чем следовало, пока мы завтракали в постели. Из-за подпрыгивания у него случилось что-то вроде диареи бегуна (вспомните туалетный инцидент, произошедший с Полой Рэдклифф в 2004 году на марафоне во время летних Олимпийских игр в Афинах). У него на лице была широкая улыбка, когда он прыгал вверх-вниз, расплескивая дерьмо внутри дорогого комбинезона с динозаврами, подаренного ему бабушкой и дедушкой. Семь влажных салфеток и один чистый наряд спустя Уильям снова идеально свеж. Думаю, таким он пробудет не больше часа.

Вторник, 8 января

— Вы можете мастурбировать?

Мой вопрос прозвучал так же неловко, как случайный «нежданчик». Джордж смотрит в пол с сосредоточенностью спринтера на стометровке в ожидании команды «марш».

— Наверное.

Бедный парень, это не ответ. Я незамедлительно снова протаскиваю его по раскаленным углям.

— Наверное?

Я жду, начиная терять терпение. Это бинарный вопрос: ты либо можешь это делать, либо нет. Он кивает. Я киваю в ответ в знак мужской солидарности, но решаю не поздравлять его с тем, что у него получается передернуть. Джордж, который в сорок один год находит такие вопросы неприятными, наконец поднимает глаза и встречается со мной взглядом. Я улыбаюсь и бросаю в него еще один вопрос о пенисе:

— Вы когда-нибудь просыпаетесь утром с эрекцией?

Похоже, Джордж успешно пробежал стометровый отборочный этап и теперь опять стоит на старте, уставившись в землю.

— Я не обращаю внимания на такие вещи.

А вот это, мой друг, ерунда. Каждый мужчина, который просыпается утром с эрекцией, обращает на нее внимание. Господи, это же как утреннее приветствие! Кроме того, ты не сможешь пописать, не поработав над углом. Я убеждаю его подумать получше. Наконец он кивает. Я киваю в ответ. Боже, как это сложно. Я откидываюсь на спинку кресла и показываю ему анатомическое строение пениса из картинок Google (я очень тщательно подбирал слова, когда вводил запрос). Затем я объясняю ему, как происходит эрекция: кровь приливает к его пенису, он увеличивается в размере, и кровь задерживается в нем на какое-то время. Каждый раз, когда я употребляю местоимение «ваш» относительно пениса, он морщится, а я смеюсь про себя.

Одному пациенту я много раз объяснял, что у него болит колено, потому что он весит 127 кг. Но он так и не начал заниматься спортом.

Завершив объяснение, я перехожу к психосексуальным вопросам и говорю, что ему требуется либо физическая (тактильная), либо психологическая (визуальная) стимуляция, чтобы кровь притекла к пенису. Он снова кивает, и язык его тела говорит мне, как сильно он ненавидит этот разговор.

Джордж обратился ко мне с распространенной проблемой: долгое время он был вне игры, но недавно у него появилась девушка. Когда они собирались впервые заняться сексом, у него ничего не вышло. Он убедил себя, что у него эректильная дисфункция, и, войдя в мой кабинет, сказал, что его пенис сломан.

Заполнив карту и завершив школьный урок анатомии, я высказываю ему свои мысли. Во-первых, объясняю Джорджу, что технически сломать пенис невозможно, потому что в нем нет костей (однако я предупреждаю его, что если согнуть пенис слишком сильно, можно разорвать кровеносные сосуды внутри). Во-вторых, я говорю, что если у него есть эрекция во время мастурбации и по утрам, то с кровоснабжением пениса все в порядке. Он кивает, но отводит взгляд. То, что мы снова говорим о его пенисе, ужасно смущает Джорджа.

Наконец мы приближаемся к самому важному: у него явно присутствует психологический барьер, мешающий работе его пениса. Я делаю паузу и разворачиваюсь на кресле так, чтобы сидеть прямо перед ним. Делая так, я превращаюсь из терапевта в психотерапевта. Я говорю Джорджу, что в следующий раз, когда он захочет заняться сексом, он должен вести себя уверенно, и все получится. А конце добавляю: «Я знаю, что он хорошо функционирует». Я снова замечаю, что он внутренне умирает, когда я говорю, что его пенис способен на секс. Чтобы добавить ему уверенности в своих силах, я выписываю одну таблетку «Виагры». Дело не в том, что он нуждается в ней, а в том, что это поможет ему успокоиться и снять психологическое давление, которое он сам на себя оказывает. Как только он расслабится и поймет, что у него все в порядке, секс снова станет обычным делом. Когда он уходит, я вынуждаю его еще раз сморщиться, пожелав ему хорошо провести время.

Господи, работа иногда бывает забавной!

Четверг, 10 января