Детектив в белом халате. У каждой болезни есть причина, но не каждому под силу ее найти

«Спит целый день», — говорит сиделка, нарушая ход моих мыслей. Я не запомнил как ее зовут, а теперь уже поздно спрашивать, и обещаю себе впредь быть внимательнее с именами сиделок. Просматривая записи дежурных, я убеждаюсь в том, что миссис Кукер действительно не ходила по-большому уже девять дней. Учитывая тяжесть ее деменции, я вряд ли получу много информации от нее самой. Честно говоря, я думаю, что разговор со мной ее только встревожит. Решая не будить ее, я измеряю жизненные показатели. Аккуратно приподняв руку миссис Кукер, я надеваю манжету тонометра. Давление в норме. Пульс тоже в норме.

Убрав тонометр в чемоданчик (теперь я всегда делаю это сразу, потому что ненавижу забывать свои вещи дома у пациентов, а потом возвращаться за ними), я надеваю на ее палец пульсоксиметр. Итак, 95 процентов. Не прекрасно, но и не ужасно для ее возраста, долгой истории курения и постоянного нахождения в постели. Температура в норме. Однако, собираясь приложить головку стетоскопа к верхней части ее грудной клетки, чтобы прослушать сердце, я замечаю, что ее грудь поднимается и опускается очень быстро, и убираю стетоскоп. Это нехорошо. Я измеряю частоту дыхания: тридцать три вдоха в минуту. И измеряю еще раз, чтобы удостовериться, что я ничего не перепутал. Нет, все верно.

Похоже, что запору миссис Кукер придется подождать (хотя он может быть усугубляющим фактором, если он очень серьезный), поскольку у нее проблемы повесомее. Я думаю, что у нее дыхательная недостаточность второй степени. Это означает, что она не получает достаточно кислорода и углекислый газ плохо выводится из организма.

Я делаю шаг назад и смотрю на нее. Черт возьми, она не спит, она без сознания! Я подозреваю, что из-за возросшего уровня углекислого газа она его и потеряла. Закончив телефонный разговор с ее сыном, который является ближайшим родственником, я теперь знаю, что семья (от лица самой миссис Кукер) выступает за все уровни медицинского вмешательства, в том числе госпитализацию. Это упрощает мне задачу. Я звоню в скорую помощь и одновременно делаю все, что могу: усаживаю миссис Кукер повыше, чтобы ей было легче дышать, и отслеживаю ее жизненные показатели. К сожалению, я не могу обеспечить ее дополнительным кислородом.

Если бы мы не вызвали скорую помощь, она, вероятно, мирно и безболезненно умерла бы в течение следующих нескольких часов. Хотя я думаю, что для человека с настолько тяжелой деменцией это был бы гуманный вариант, мое мнение не имеет значения. Я могу лишь снабдить родственников информацией, чтобы они приняли обдуманное решение в ситуации, когда пациент не может сделать это самостоятельно (или, как в случае миссис Кукер, не обозначил свои пожелания до болезни).

Скорая помощь приезжает через двенадцать минут, а еще через 15 миссис Кукер перекладывают на носилки и увозят в больницу. Я буду очень удивлен, если она когда-либо из нее выйдет. Это путь в один конец.

Предпочла бы она умереть дома?

Я предупреждаю ее родственников о плохом прогнозе, но они не обращают на это внимания. Они сосредоточены исключительно на лечении. На обратном пути в клинику я чувствую спокойствие, и не спрашивайте почему, понятия не имею. Может, потому что решение было простым? Оно касалось только медицины, а не чего-то промежуточного.

Возможно.

Я звоню Элис и болтаю с ней об утре с монстром Уильямом, который становится все более энергичным.

Спокойствие перерастает в любовь.

Четверг, 21 марта

Я уже смазал колеса. Я еще раз перечитываю электронное письмо, желая убедиться, что оно достаточно непринужденное, чтобы менеджер Джаспер не беспокоился, но при этом достаточно прозрачное, чтобы понять, что хочу обсудить нечто важное. Я навожу курсор мыши на «отправить». Клик! В этот момент колеса приходят в движение: я попросил организовать встречу, на которой официально подам заявление на увольнение. Мои коллеги должны знать, что я их покидаю. Это очень важно сделать сейчас, поскольку мы уже подыскали коттедж, который арендуем в июне, и нашли человека, заинтересованного в покупке нашей городской квартиры.

Мне просто нужно как можно дольше не ронять воображаемые вращающиеся тарелки…

Суббота, 23 марта

Новые выходные, следующий урок плавания. Я набираю воду в рот, когда Уильям снова плещется передо мной. Теперь он напоминает уже большую картофелину, выпавшую из грузового контейнера. Пришлось отказаться от шортиков стриптизера, поскольку его бедра теперь в них не влезают, несмотря на все усилия Элис. Отныне мы с ним гордо носим одинаковые плавательные шорты с пальмами.

Спокойствие перерастает в любовь.