Детективное агентство Доджера Хантера (СИ)

Рик пожал плечами, продолжая заполнять рапорт. Ей надо, пусть сама и ищет. Лернер словно подменили, если раньше она была просто помешанной на порядке и власти, то теперь она еще и придиралась по любому поводу и ее желание посадить Нигана и его «банду» стало просто идеей-фикс. Она докапывалась до каждой мелочи, стоило только кому-то из «Спасителей» чихнуть, рядом тут же был кто-то из участка. А учитывая, что их было всего пятеро, они вкалывали сверхурочно и только между собой делились раздражением на шерифа.

— Я уволюсь, ребята, — злилась Тара, — она перегибает палку!

— Точно. Пойду лучше к Аннет столики протирать, — вторил Ноа. Парнишка только закончил академию и начинал работать с энтузиазмом и блеском в глазах, быстро сменившимися унынием, столкнувшись с проблемой по имени Доун Лернер.

— Да ее просто давно никто не… расслаблял, — попытался пошутить Шейн. Чамблер закатила глаза.

— У кого что болит, Уолш!

— А что, может если ее приласкать, она станет милой и покладистой.

— Это сексизм, Шейн. Предлагаю сменить тему, — устало говорил Рик.

У Доун была не самая простая жизнь, ему это было известно как никому другому. Полицейская в третьем поколении, она отчаянно хотела одобрения отца и деда, чьи имена были вписаны золотом в историю полиции Уотери. И неважно, что она стала шерифом в двадцать семь лет, обойдя пятерых претендентов-мужчин. Быстрее, выше, сильнее — вот чего от нее ждала семья и она старалась изо всех сил, не давая поблажек ни себе, ни окружающим. Она вызывала жалость среди местных женщин, ведь никто ни разу не приглашал девушку на свидание. Розита считала, что у нее вообще не было никаких отношений. А возможно, она даже и не целовалась ни разу.

Покосившись на сурово сжатые губы Доун, Рик понял, что возбудить они могут разве что незаурядного человека, местные мужчины предпочитали простоту и покладистость характера, никто бы не рискнул сломать последние зубы об этот кремень.

— Рик, это важно! У нас судебное разбирательство, Шейн должен быть в суде через полчаса, а его никто не видел с обеда! Выговор с занесением в личное дело — передай ему, когда увидишь.

— Обязательно. Доун, мне нужно в больницу, опросить дока по одному делу, могу отъехать? — спросил Рик.

— Разумеется. Отметь в журнале, во сколько ушел и когда придешь, — милостиво разрешила Лернер, чеканным шагом проследовав в кабинет и хлопая дверью.

Взяв для вида блокнот, Рик направился в приемное отделение. Он лично хотел убедиться, что Хантеру настолько хреново, что он не в состоянии встать и вернуться домой покормить кота, заботу о котором он милостиво поручил Мэгги, которой было не до того, и она свесила это на Рика. Лори опять будет недовольна… и черт с ним!

Доун, воровато покосившись на запертую на ключ дверь, беззвучно разрыдалась. Какая она идиотка, невероятная наивная слепая дура! Сначала она списала все на усталость и перегруженность работой, потом симптомы стали более явными и она купила тест, оказавшийся к ее ужасу, положительным.

Она понятия не имела, что теперь делать. Ее карьера была важнее всего на свете, ребенок вообще не стоял ни на каком месте в списке ее приоритетов, к тому же он… он вряд ли захочет знать. Та ночь была ошибкой и они оба это признали.

Она слышала, как отец, разочарованно вздыхая, говорит деду, что он знал, что девчонка никуда не годится и зря только позорит фамилию Лернер.

Доун хладнокровно подумала, что должна немедленно сделать аборт и желательно не в Уотери, а то узнают все без исключения и меньше чем через полчаса после процедуры. Не стоило с ним спать. Ей вообще не стоило даже смотреть на его красивое лицо и шикарное тело. Она была шерифом, а не какой-то там сопливой девчонкой, помешанной на сексе. И ей уж точно не стоило поддаваться на его сладкие речи и обжигающие кожу якобы случайные прикосновения.

В больнице было тихо и безукоризненно чисто, главный врач Дейл Ховарт был человеком старой закалки и не терпел ни малейших нарушений на вверенной ему почти полвека назад территории. Рик, воровато озираясь, проскользнул мимо поста дежурной медсестры, надеясь, что его не заметили. Доджер умолял, чтобы ни одна живая душа не знала о нем, иначе набегут местные дамы во главе с Дианой и замучают его расспросами и ненужным сочувствием. «И запеканками, Граймс! Запеканками! Пощади, если кто спросит, говори, что я умер», — умолял друг по телефону.

— Привет, — Рик не смог сдержаться и хрюкнул от смеха при виде Ханта в больничной рубахе в мерзкий мелкий цветочек, чудным образом налезшую на его широченные плечи.

— Хорош ржать! — просипел друг, сморкаясь в огромного размера носовой платок. Из его опухших и покрасневших глаз градом текли слезы, а сам он был до того несчастным, что Рик усилием воли вернул свое обычное серьезное выражение лица.

— Что стряслось? Простудился? Выглядишь хреново, честно говоря.

— Аллергия, — выплюнул Хант с таким зверским лицом, что Рик снова было начал расплываться в улыбке, но встретив полный угрозы взгляд, покорно молча сел на пластиковый стул.