Детективное агентство Пух и Прах

Вареник выдвинул из-под стола табуретку и сел изучать, чем его хотят отравить на завтрак. Обоняние утверждало, что картошкой с мясом, но глаза видели, что клейстером на свином сале. Может, Фейты таки решились на ремонт заброшенного крыла? Он весело хмыкнул, взял ложку, копнул холодную массу… Полупрозрачный комок обнажил рёбрышко. Вcпомнив, где вчера унюхал одно такое, Эдвард с тоской отодвинул угощение.

— Что, не вкусно? — Рена стояла со скрещенными руками.

— Я своего рода аскет, — подпёр пухлую щёку оборотень. — Воздерживаюсь от жирной пищи. До обеда.

Рена фыркнула и забрала тарелку. Клейстер перекочевал обратно в кастрюлю и холодильник, посуда — в раковину.

— А может, чаю? — задушевно попытался не умереть с голоду oн. — И компанию.

— Далась тебе компания эта, — проворчала Рена, но уже не так злобно.

— Лишь красота твоя утешит мои страдания сегодня, прекрасная дева. Так бы пил чай и смотрел в глаза твои… Какого цвета твои глаза, кстати?

— Серые, — неохотно ответила Рена и поставила чашку. Чай был на удивление горяч.

— О, как бескрайнее небо над моим родным городом, — мечтательно промурлыкал Вареник. Mожно было даже поверить, что он любит этот заболоченный городишко. Она вздохнула, налила себе тоже чаю и подсела с другой стороны стола. — Давно ты работаешь у Фейтов?

К чаю добавилась тарелка с толстыми кусками ржаного хлеба и кусок жёлтого сыра.

— А ты? — подозрительно веpнула вопрос Рена.

Пора было признать, что слуги у Фейтов странные. С такой непримиримой враждебностью Вареник столкнулся впервые. План втереться в доверие хоть кому-то из них и выведать круг подозреваемых терпел бедствие. А надежда, что тот засушенный дворецкий с фонарём окажется разговорчивым балагуром, и оптимистичному оборотню виделась призрачнее приведений под окнами Вилена, ибo даже они выглядели живее.

н пожал плечами и взялся за нож для сыра.

— Уже два года, но, кажется, что целую вечность.

Она вздохнула снова, обняла ладонями горячую глиняную чашку, коричневую и блестящую от глазури, и посмотрела на раскрытые двери кухни. Узкий коридор за ними пустовал, оттуда не доносилось ни звука, ни с лестницы, ни со стороны выхода к столовой и парадным залам. Эдвард слышал только вдалеке, у чёрного хода, суету и разговоры, но прислушиваться не стал. Ещё успеется.

— Вот и я. Целую вечность, — эхом отозвалась Рена.

— И много здесь слуг вообще?

— Ровно столько, сколько нужно.

Он заговорщицки наклонился над столешницей:

— Скажи, а все Фейты такие невыносимые и капризные, как Вилен?

— Как кто? — рассеянно переспросила она, а потом спохватилась: — А, твой хозяин. Не говори так. Нам всем очень повезло служить такой уважаемой семье.

Вареник обескураженно почесал бровь. Очень хотелось помахать ладонью перед лицом девчонки, что бы убедиться, что она не под гипнозом или чарами подчинения. Надо узнать у Вилена, может, заклятие подчинения дешевле и выгoднее, чем бытовая магия?

Он с запасом нарезал сыра и щедро, как и всегда за чужой счёт, уложил на хлеб. Жалея, что магпечка осталась в Вешеке, и сыр расплавить нечем, откусил сразу половину.

— А меня вчера мой загонял. Холодно ему всё было, то дров подкинь, то чай подогрей, то носки просуши… — закинул он удочку, жуя. Рена, кажется, пропустила всё мимо ушей. — Так полночи и пробегали, вот, завтрак чуть не проспали.

Служанка сидела, как на иголках. Снаружи комнаты что-то слабо щёлкнуло, и она дёрнулась на месте. А потом отхлебнула чаю и посмотрела прямо в глаза собеседнику.

— Лучше бы тебе будильник завести и вовремя хозяина поднимать. Да и полуночничать не стоит, дом этого не любит.

— Дом?

— В этом доме так не принято, я хотела сказать. И лучше бы вам соблюдать его правила.

Вареник фыркнул:

— Ты прямо как Элга. Метишь на её место?

Ответом на шутку был острый взгляд.

— Здесь всем уготовано место, и я своё знаю.

Не нужно обладать слухом оборотня, что бы уловить недосказанный совет определиться со своим местом и не покидать его, пока не попросят. Вареник откашлялся, глотнул чаю. Наверное, стоило уже попрощаться с попытками ей понравиться и переходить к вопросам в лоб.

Она поднялась из-за стола, выплеснула свой чай в раковину и принялась шумно мыть посуду. Но так просто от самопровозглашённого частного сыщика отделаться бы не вышло.

— баронета действительно того? Убили?

дна из тарелок громко звякнула о медный борт.

— Глупости это всё. Грязные сплетни.

Эдвард лениво отрезал еще пару кусков сыра и потянулся к хлебу:

— Тогда чего старуха объявление в газету дала? Деньги обещала…

Очередная тарелка едва не окончила свои дни в руках Рены.

— Она несчастная женщина, — процедила служанка, — и не ведает, что творит в своём горе.

— Ну да, ну да… — согласился Вареник с неохотой и отряхнул ладони. Ловить здесь больше нечего. — Спасибо за чай и прекрасную компанию, Рена!

— На здоровье, — бросила она, не обернувшись даже.