Детективное лето

Следующие четыре дня прошли тихо, почти идиллично. Ирина с матерью вела себя предупредительно. Анна Васильевна быстро забыла обиду. Она жалела дочь и старалась ее успокоить. К тому же она поверила, что дочь просто не разглядела как следует ее подарок, а ругать ее начала из-за нервности характера, обусловленной тяжелой жизнью. Ирина же, приходя вечером с работы, кормила мать из ложки, во всем поддакивала ей, при этом приободрившаяся Анна Васильевна иногда начинала хвалить Марию Дюваль, которая подсказала замечательный подарок для внучки. Болезнь все же повлияла на нее. Она теперь часто заговаривала о смерти. Сережки стали для нее своеобразной идеей фикс; то и дело она возвращалась к тому, что они особенные, с такими сережками Таня обязательно будет счастлива. Дочь и внучка не перечили, соглашались. Таня по просьбе бабушки в который раз мерила сережки, мать глядела на нее улыбаясь. Улыбка у Ирины, правда, получалась грустной. И даже — Таня видела — кривоватой. Но Анна Васильевна с ее слабым зрением оттенков не замечала и доверяла любым улыбкам. Из всех троих одна Анна Васильевна не кривила душой и действительно верила в хорошее. Таня и с мамой и с бабушкой умела вести себя спокойно, однако на сердце у нее было тревожно. Не только из-за бабушки. Весь последний год она пыталась найти работу, так многие студенты делали, но пока, кроме найденного мамой редактирования, ничего не находилось. Что-то будет дальше? Сидеть на маминой шее Таня больше не станет. Вон она какая нервная, на бабушку накричала… Теперь сама переживает, как бы не заболела тоже. Обе они уже старенькие, больные, мать задерганная вся. Пришла, видно, пора Тане брать заботы семьи на себя, никуда не деться. Одного редактирования не хватит: это работа непостоянная, хорошо, если ее будут давать хоть изредка. А постоянную она начнет искать сразу после получения диплома. Первым делом в школу надо пытаться…

Внешне, впрочем, жили спокойно. Ирина с утра уходила на работу. Таня готовила обед, потом редактировала книжку по биологии или разговаривала с бабушкой. Бабушка теперь была довольно веселая, настроена оптимистично, и Таня ее оптимизм всячески поддерживала.

В четверг Ирина взяла отгул. Анну Васильевну еще нельзя было оставлять одну, а Таня в этот день уходила на вручение дипломов, потом на выпускной вечер в ресторане. В полдень девушка начала наряжаться. Новое платье сидело на ней прекрасно и очень ей нравилось. Туфли были уже слегка разношенные — тоже плюс, жать не будут. Без колебания надела и подаренные бабушкой сережки. Слепленные кое-как из грубо позолоченной проволоки и стекляшек, они, конечно, Таню не украшали. «Ничего, — подумала она, — волосы распущу, под волосами мало заметно. Будет что-то поблескивать непонятное — и все». А пока что, демонстрируя наряд Анне Васильевне, специально сколола сзади пучок: чтоб серьги видно было. Бабушка одобрительно кивала: «Красавица! И сережки к платью так подошли. Вот видишь, Ирочка! А ты говорила…». Ирина, боясь опять огорчить еще не оправившуюся от болезни мать, фальшиво повторяла: «Ну, это я не разглядела тогда… Ах как они Тане идут!»

Часть 3

Бал для Золушки

Вручение дипломов студентам биофака проходило в актовом зале. Выпускников, даже с учетом того, что с некоторыми пришли родственники, было не так много, все толпились возле сцены. Вначале вручали красные дипломы, но и тут была градация. Первым, конечно, вызвали Леонида Красовского — это никого не удивило, он звезда факультета, ему прочат большое будущее. Он уже сейчас в Москве работает и, видно, зарплата неплохая — машину купил. Декан долго говорила ему прочувствованные слова и трясла руку. Ленька самоуверенно улыбался и сдержанно благодарил. Сокурсники смотрели неодобрительно: зазнался. А ведь попросту повезло ему тогда на практике, звездному нашему! И на другого могли обратить внимание — вон, на Олега, например… Олега Гришакова вызвали сразу вслед за Красовским. Этого опытная деканша назвала уже не звездой, а надеждой факультета. Он в университете оставлен: пока, конечно, лаборант и, возможно, почасовка, но, главное, перспектива есть. Так что зря он плачется, Красовскому завидует. Сейчас перед деканом что-то благодарно мямлит, рассыпается в комплиментах «родному факультету, любимым преподавателям». Остальных, окончивших с отличием, вызывали по алфавиту — Таню четвертой пригласили: Печкурова. Потом так же, по алфавиту, вручили дипломы остальным.