Детективные романы и повести

— Конечно, — сказал Блейк, — я могу проводить вас. Но там большие перемены.

— Перепланировка?

— Слава богу, нет. Но теперь там — нечто вроде общежития, оно принадлежит какому-то обществу. Летом туда съезжаются толпы молодежи, комнаты перегорожены на мелкие кабины, и сад уж не тот.

— С вашей помощью я попробую мысленно восстановить прошлое.

— Постараюсь вам помочь. Жаль, что вы не видели его в те дни. Это было одно из красивейших имений Англии.

Они вышли. Мередит повел своего гостя вниз по склону холма.

— По чьей инициативе было продано имение?

— По инициативе опекунов дочери. Все состояние Крэля перешло к ней. И то, что имела Каролина, также принадлежит теперь маленькой Карле.

— А сестра ничего не получила?

— У Анджелы порядочное состояние, оставленное ей отцом.

— Понимаю, — кивнул Пуаро. — Но куда вы меня привели?! — воскликнул он. — К морю?

— Да. Я сейчас объясню вам географию местности. Это устье ручья Кэмел Крик, и если мы переправимся через него, то дойдем до Олдербери кратчайшим путем.

Его видно отсюда: вон там, видите белый дом среди деревьев?

Они подошли к ручью. У берега стояли две лодки.

Мередит Блейк столкнул одну из них в воду; в такой работе Эрюоль Пуаро был плохим помощником.

— Мы обычно пользовались этой дорогой, — объяснил Мередит, — за исключением дождливых дней. В плохую погоду мы предпочитали автомобиль — это около трех миль кружного пути.

Он очень точно подвел лодку к каменному причалу противоположного берега, где стояло несколько кабинок с бетонными сходнями.

— Это все новое, — презрительно сказал он. — В наше время здесь была только старая пристань, а купаться мы ходили вон к тем камням.

Он помог своему гостю выйти из лодки, привязал ее, и они начали подниматься по крутой тропинке.

— Вон там, — показал Блейк, — и находится то место, которое мы называли «Батареей». Сейчас мы к ней подходим.

Тропинка повела их среди высоких деревьев, и затем, после крутого поворота, они очутились возле калитки, ведущей в сад. Тропинка вилась дальше, но Мередит открыл калитку, и они вошли.

Выйдя из тени, Пуаро зажмурился: настолько ослепительным был здесь солнечный свет. «Батарея» представляла собой искусственное плато, окруженное низкой зубчатой стеной и открытое со стороны моря. На постаменте стояла маленькая пушка.

— Красивый уголок, — промолвил Мередит, глядя на ослепительно синюю поверхность воды внизу. — Вот на этом месте стояла старая палатка, в которой Эмис держал свои краски. Там же всегда стояли бутылки с пивом и пара плетеных стульев. А здесь была скамейка и железный крашеный стол. — Голос Мередита дрогнул. — Он сидел, откинувшись на скамейке. Он часто сидел так во время работы. Бывало, откинется и смотрит, смотрит… А потом вскочит и начнет работать с каким-то ожесточением.

Он грустно помолчал.

— Поэтому его поза казалась почти естественной. Точно он задремал. Но глаза были открыты и тело окоченело. Паралич. Смерть безболезненная. Я всегда… радовался этому.

Пуаро спросил о том, что ему было уже известно:

— Кто первый увидел его здесь?

— Она, Каролина, после завтрака. Если не ошибаюсь, последние, кто видел его живым, были Эльза и я. Должно быть, он уже чувствовал себя плохо: у него было странное лицо… Но лучше я вам это напишу. Так мне будет легче.

Он круто повернулся и вышел из «Батареи». Пуаро молча последовал за ним. Они стали подниматься по той же тропинке и пришли к другому маленькому плато, расположенному немного выше первого. Под тенистыми деревьями стоял стол и скамейка.

— Я сидел здесь в то памятное утро, — сказал Мередит. — Деревья не были тогда такими тенистыми. Зубцы «Батареи» были хорошо видны. Около одного из них сидела вполоборота и позировала Эльза.

Он нервно передернул плечами.

— Или деревья растут быстрее, чем мне кажется, — пробормотал он, — или я быстро старею.

Извилистая тропинка довела их до самого дома. Это было прекрасное старинное здание эпохи короля Георга, но обезображенное несколькими современными пристройками.

— Не думаю, чтобы вы нашли там что-нибудь интересное, — говорил Мередит. — Комнаты все перегорожены. А вот здесь была маленькая оранжерея. Ее разрушили и сделали террасу. Неужели нельзя было оставить все в прежнем виде?

В голосе его послышались досада и горечь.

— Обратно мы пойдем другой дорогой. Здесь все напоминает мне прошлое. Призраки… Призраки…

V

В тот же день, сидя в гостиной после обеда, Мередит Блейк смущенно сказал:

— Я ведь купил ту картину… Ту, которую писал Эмис. Я просто не мог допустить, чтобы она была выставлена напоказ для грубых и пошлых зевак. Это — настоящее произведение искусства. Эмис считал ее своей лучшей работой. Он почти закончил ее — оставались доделки на один-два дня. Вы хотели бы взглянуть на нее?

— О, конечно.