Дети ада

Эта горячая взволнованная речь Дегтярева больше сказала Рогожину, чем разговоры о зарплате и перспективах частных агентств. Слова нашли отклик в душе Ивана и он, протягивая руку Дегтяреву, сказал:

— Я согласен, Тимофей. Спасибо, что вспомнил обо мне.

2

В танце он увлек ее в смежную комнату, извернувшись, ногой ловко закрыл дверь, теперь музыка доносилась не так визгливо — приглушенно. В квадратной комнате сквозь тонкие занавеси пробивался рассеянный сумеречный свет. Закатный багрянец играл на листьях деревьев внизу. Его мягкая ладонь скользнула с тонкой талии на ее твердые напружинившиеся ягодицы и стала суетливо ощупывать их, мять. Аня изогнулась, стараясь сбросить руку блудливую, тогда он легонько щипнул ее.

— Я этого не люблю, — резко остановилась посередине комнаты девушка. — Сейчас же прекратите!

— Пардон, мадам.

— Я сказала: уберите руку!

— Мерси, мадам!

— И не говорите глупости. Вы всего и знаете-то два слова по-французски.

— О’кей, мисс.

Он улыбался, в сумраке его круглое губастое лицо казалось мучнисто-белым, блестел в широком рту золотой зуб. Светлые усы гусеницами отползали при улыбке к бритым толстым щекам. От него пахло хорошим одеколоном, он был в дорогом черном свитере с белой отделкой, тонкие кремовые брюки обтягивали толстый, бабий зад. Таких жирных рыхлых мужчин Аня не терпела. Он чем-то напоминал ей отчима. Тот тоже весил больше ста килограммов. Знала бы, что у Вики Ольгиной будет этот все время ухмыляющийся тип с золотым зубом, ни за что не пришла бы. Подруга позвонила утром и пригласила поболтать, они давно не виделись, а тут столько разных новостей... С Ольгиной Аня Журавлева училась в одном классе, даже год сидели за одной партой, после школы их пути разошлись — Вика с родителями переехала в другой район и подалась в торговлю. Работала продавщицей в кооперативном магазинчике «Бриллиант», что на Лиговском проспекте. Название красивое, однако торговали там не драгоценностями, а видеотехникой, радиотелефонами, сумками, куртками, часами. Вика хвасталась, что зарабатывает больше, чем ее отец и мать вместе взятые. Так она выразилась.

Аня рассчитывала, что подруга будет дома одна — она сообщила, что родители на даче в Комарово — но в гостях у нее оказались два уже малость поддатых парня. Одного звали Гоша, второго Илья Билибин. Гоша назвал только свое имя, а усатый толстяк в кремовых брюках и фамилию, по-видимому, считая ее неотразимой. Им было по 25—27 лет. Стол в комнате был уже накрыт, шампанское, водка, пепси-кола, розовая горбуша, копченая колбаса и даже баночка с красной икрой. Неплохо работники торговли живут! Из застольного разговора Аня поняла, что все они из одного магазина. Старшим был Гоша — высокий брюнет с круглым подбородком и большим носом. Несмотря на молодые годы уже заметно полысел — волосы отступили ото лба, на висках они завивались. Гоша явно симпатизировал Вике — пухленькой блондинке с полными ногами и крепким задом. Еще в школе мальчишки на переменках норовили шлепнуть Ольгину по заднице, когда она надевала узкие в обтяжку джинсы. Впрочем, Вика не обижалась, она наравне с мальчишками курила в укромных уголках и одна из первых в классе отдалась студенту из Политехнического института. Сама похвасталась Ане. После студента у нее еще было несколько мальчишек из старших классов, они тогда с Аней учились в восьмом. Надо сказать, что Вика рано созрела: круглые груди распирали школьную форму еще в пятом классе. У нее у первой начались и месячные. Вика любила полистать порнографические журналы, которые ей показывали мальчишки, бегала в подвальное помещение, где показывали порнографические видеофильмы.