Дети Антарктиды. Захваченные земли

— Арина. — Матвей подошел к ней и поправил рукав. Свитер оказался великоват. — Даже если бы датчик был включен, ты ничего не смогла бы поделать.

— Нет, это неправда, — возразила она. — Мы узнали бы о нападении чуть раньше и подготовились бы лучше. Я чувствую, что я виновата в гибели Ясира. Ведь все могло случиться иначе, если бы я только…

Голос ее дрогнул. Она не решилась договорить.

Матвей обнял ее.

— Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, — ответила она, прижимаясь к его груди.

— О чем ты?

— Из-за того случая в Канаде, из-за Паши. — Арина посмотрела ему в глаза. — Это невозможно, Матвей. Мне хочется исчезнуть.

Последние сказанные ей слова вызвали отклик в памяти Матвея неприятное воспоминание. Это было два года назад. Он возвращался после случившейся в Ванкувере трагедии обратно на Восток. Уже завтра судно достигнет экваториального пояса, придется прятаться от летунов, но…

Ночью он решает выйти на палубу. Вокруг ни души, все мирно спят, и только плеск воды нарушает безмолвную тишину.

В ту минуту его не покидала такая же мысль, которую прямо сейчас изъедала изнутри его названую сестру. Он хотел провалиться, исчезнуть, избавить этот мир от себя. И все, что для этого требуется — просто перелезть через фальшборт и прыгнуть.

Ноги сами повели его к ограждению. Руки коснулись ледяных прутьев из стали. Он перекинул ногу и встал на краю, готовясь спрыгнуть.

Перед взором, подобно жуткому видению, лицо матери Паши. Ей только предстоит узнать о случившейся трагедии.

Матвей ослабляет хватку, тело начинает клонить вниз, но неожиданно он вспоминает Арину. Ее милую улыбку, ее пятнышки сажи после очередной работы в мастерской. В конце концов, он вспоминает обещание, данное ее отцу Курту Крюгеру:

«Ты проследи, чтобы Арина в неприятности всякие не лезла, а то ты ведь её знаешь…»

И эта клятва умирающему дает ему сил отказаться от посетившей его затем и вернуться в койку.

Вернуться так, будто ничего и не произошло.

— Не говори так. — Он крепко сжал ее худые плечи и строго произнес: — Еще раз повторю, здесь нет ни капли твоей вины. Даже не смей корить себя за это. Пообещай мне.

Арина пристыженно увела взгляд в сторону.

Он слегка тряхнул ее и заставил обратить на себя внимание.

— Арина, пообещай мне.

— Хорошо, — тихо ответила она.

— Ты должна быть сильной, сестренка. Особенно сейчас, понимаешь?

Она тихонько кивнула.

— Эй, глядите, что нашел исландец! — послышался веселый голос Йована.

Все начали стягиваться к дальней стене убежища.

Матвей еще раз взглянул на Арину.

— Сильной, — вновь повторил он и отошел от нее.

Ему захотелось подбодрить ее, и он не придумал ничего лучше кроме как сказать:

— А тебе идет серый цвет.

— Вот как? — она попыталась выдавить из себя улыбку, разглядывая новый свитер.

— Были бы только волосы на месте…

— Даже не начинай.

Матвей погладил ее по голове, ощутив приятное покалывание щетины на ладони.

— Матвей, Арин, где вы там? Идите сюда! — не унимался Йован.

— Ладно, пошли уже посмотрим чего они там откопали.

— До сих пор не могу поверить, что это твой дом. Точнее, его часть, — прошептала на ходу Арина.

— Я тоже, Арина, я тоже.

Как только они вышли к остальным, Матвей заметил, как Йован торжественно положил на единственный в убежище столик ящик с коричневыми бутылками.

— Поосторожнее! — воскликнул на него Вадим Георгиевич. — Это тебе не глыбы со льдом!

— Матвей, гляди! — Йован достал одну из бутылок и передал ее собирателю. — Лейгур нашел все это там, в шкафу, которой в стене.

Матвей стал разглядывать бутылку. Этикетка потускнела, разобрать написанное на ней за исключением парочки букв не представлялось возможным. Он откупорил крышку, поднес горлышко к ноздрям и услышал сладковатый древесный запах.

— Так чего это, а? — спросил с любопытством Йован, разглядывая другую бутылку. — Эх, мне бы такую в коллекцию на мой Полярный переполох!

— Это виски, — ответил Матвей и протянул бутылку остальным, принявшимся по очереди вдыхать пьянящий аромат. — Одна такая обеспечит ваттами как минимум на следующие три месяца, если знаешь кому продать.

Когда очередь дошла до Вадима Георгиевича, он, вдохнув запах, сказал:

— Да, отец у тебя точно знал, что понадобиться в бункере для коротанья деньков на случай ядерной войны.

— Какой войны? — поинтересовался Тихон.

— Книжек по истории больше читай, — отмахнулся от пацана старик и обратился к собирателю. — Матвей, все же ты хозяин и владелец этого добра. Не будешь ли ты против, если?..

— Валяйте, — ответил он.

— Тут еще есть куда налить. — Йован достал из того самого шкафа четыре алюминиевые кружки и заметил, как Вадим Георгиевич уже потянул пересохшие губы к горлышку. — Эй, дедуля, чего ты как животное из горла пить собрался. Мы люди или кто?

— Верно говоришь. — Он с усилием заставил себя положить бутылку на стол. — Сержант, достань наши кружки из мешков и закусить чем-нибудь. Мне нужно кое-что сказать.

— Всем разливать? — уточнил Йован.

— Да, — подтвердил Вадим Георгиевич.

— Я не буду, начальник, — ответил сержант, брезгливо посматривая на бутылку.

— Будешь. Это приказ. Выпьешь немного, не убудет.