Дети Антарктиды. Захваченные земли

Ночь выдалась беспокойной. Не смыкая глаз они прислушивались к любому шороху и вглядывались в углы станции, до которых не дотягивался блеклый свет огня. Даже когда красные точки на радаре один за другим исчезли, выжившие еще долго не могли освободиться от сковывающего их напряжения.

Матвею удалось немного подремать лишь под самое утро. Короткий сон, продлившийся не более часа, показал ему жуткий кошмар. Это вновь был Паша и те двое ребят: Гарри и Стефан. Их молящие о помощи голоса эхом разносились по мертвому городу.

Матвей бежал вдоль разрушенной улицы, пытаясь окликнуть учеников.

Гарри!

Еще секунду он бежал на крик, раздавшийся впереди, пока вдруг он отчетливо не повторился, но на этот раз за спиной.

Матвей развернулся.

Стефан!

Крика больше не было. Он сменился на истеричный визг. Потом послышались глухие выстрелы.

Паша!

Мерзляки уже были в городе. Рой из тысяч потрошителей, щелкунов и ищеек, подобно океану, затоплял улицы, уничтожая всё на своем пути. За ними мелькнула гигантская тень, заслоняющая солнце. От одного взгляда на нее у Матвея подступила тошнота, и в горле появилось чувство дискомфорта. Тень извивалась, принимая на сером небе форму черных, вытянутых конечностей.

Крики Паши, Стефана и Гарри усилились. Они превратились в невыносимый звон, разрезающие ушные перепонки.

Казалось, этому не было конца, пока…

— Матвей.

Матвей резко набрал воздуха в грудь. Перед ним стоял сержант с винтовкой. На лице солдата не было и следа усталости.

— Нам пора, — сообщил он и поправил разгрузку.

Матвей, все еще в полусонном состоянии, увидел перед собой Арину. Её холодная рука коснулась его лба.

— Ты снова бормотал во сне… — произнесла она.

Матвей облегченно выдохнул. Быстро бьющееся сердце постепенно успокаивалось.

— Про Пашу, — добавила Арина.

Матвей сел на тряпье и прислонился к колонне. Он услышал переговаривающихся Шамана и Пашу, обсуждающий как лучше и безопаснее будет дойти до института Борисова. Стоявший рядом сержант задавал встречные вопросы. Вадим Георгиевич умолял Машу вернуться как можно скорее, приговаривая, что более не вытерпит с ней долгой разлуки.

— Матвей, ты в порядке?

Собиратель посмотрел на нее, натужно улыбнулся и хрипло произнес:

— Да, все хорошо.

— Они все не проходят, да? — осторожно спросила Арина и протянула ему платок. — Твои кошмары.

Матвей взял платок и протер покрытый испариной лоб, попутно размышляя, стоит ли сказать ей правду? Но этого не понадобилось. Сержант присвистнул и махнул ему рукой, велев поскорее собираться.

— Может, я все-таки пойду с вами? — обратилась к нему Арина намеренно громко, чтобы услышали и остальные. — Я могу быть полезна с датчиком.

— Нет, — сию секунду возразил сержант.

Матвей хотел поддержать решение Миши, но немного обмозговав предложение Арины, сообщил:

— Я думаю ей и впрямь лучше пойти с нами. С датчиком будет спокойнее.

Арина встретила слова Матвея сдержанной улыбкой.

Миша посмотрел на них обоих оценочным взглядом, а затем махнул рукой и произнес:

— Только сам приглядывай за ней.

— Отлично, пойду приготовлю датчик, — бодро отрапортовала Арина.

— Только живее, — подстегнул ее сержант, — готовность три минуты.

Станцию они покинули по эскалатору и вышли к изолированному гермозатвором тоннелю. Маше понадобилось чуть меньше минуты для открытия двери, зарядив приборную панель ваттами и открыв ее на одну четверть. Оказавшись по ту сторону двери, они почувствовали легкую прохладу и шум сквозняка. Отныне они были начеку.

Шаман велел отряду следовать за ним. Тихо и осторожно добрались до ступеней, ведущих наружу. Поднимаясь, Матвей задрал голову и заметил серые облака.

— Градусов пять, верно говорю? — предположил Шаман, обращаясь к остальным. — Проверьте браслеты, мой сломан.

Матвей задрал рукав куртки, но завидев трещину на экране, вдруг вспомнил, как пострадал его ваттбраслет во время погони от стаи.

— И правда, минус пять по Цельсию, — сообщила Арина, посмотрев на свой браслет. — Как вам это удается?

— Сам не знать, — пожал плечами Шаман. — Опыт? Кстати, видеть там что-нибудь твой прибор?

Арина остановились на верхней ступени и коснулась экрана датчика. Она покрутилась вокруг себя и сообщила:

— Нет, ничего. Все тихо.

— Не удивительно… — загадочно произнес сержант.

Матвей заметил, как Миша и Мария застыли, уставившись на что-то перед собой.

Преодолев последнюю ступень, он понял, что именно заставило их остановиться.

На широкой дороге, обозначенной на карте как шоссе Энтузиастов, среди снежной слякоти и грязи лежали десятки мерзлячьих трупов. Выпотрошенные внутренности, представляющие из себя зеленоватого цвета отростки и кишки, разбросаны в стороны наряду с оторванными конечностями. С виду, казалось, по пришельцам проехался гигантский вездеход, размозживший их в лепешку.

Помимо всего прочего улица пропиталась мерзким, кислым смрадом, от которого к горлу подступала тошнота.

— Матерь Божья… — прошептала Маша и поправила на переносице очки.

— Результат естественного отбора? — Сержант покосился на Шамана.

— Он самый, — ответила взволнованно Маша за старшего собирателя.