Дети Арахна

 Над Арбошем поползли темные тучи, неся грозу. Надвигавшаяся стихия пугала,  будоражила успокоенную душу. Когда стало совсем темно, царевна встала, и, сбросив с себя одежду, ополоснулась из чаши, куда заботливая Рута налила теплой воды.

 Знаки на теле налились кровью и горели. Кожа, на которой уже появился загар – очистилась, и вновь став мраморно-холодной.

 Юная жрица была готова.

 Одевшись, и надежно спрятав рубиновый амулет, она снова вернулась на кровать, где расплела косы и приняла магический эликсир.

 Слабость, вызвавшая сильный озноб, охватила не только тело, но и душу. Затишье, что наступило перед ночным ненастьем, угнетало царевну. Но когда разразилась, наконец, гроза, это принесло облегчение.

 Спальная то погружалась во мрак, то озарялась голубым светом от ударявших совсем близко молний.

 Вот снова чернота заволокла все вокруг, и новая вспышка высветила бесформенные тела, копошившиеся в комнате. Вновь стало темно. И во мраке засветились зеленые глаза – то тут, то там.

 - Немферис,… Немферис,… - зашептали чьи-то неведомые уста.

 Резко, с шумом поднялись шторы, из-под которых брызнул сноп искр, а в образовавшуюся прореху влетел черный ворон. Края штор широко разошлись, открывая черноту, из которой выступил Ильвиг. Пространство вокруг него высветилось бледно-зеленым мерцанием.

 - Ты ждала меня? – пунцовые, будто окровавленные губы колдуна растянулись в улыбку, скорее похожую на оскал.

 Царевна тихо рассмеялась.

 - К чему эти демонстрации? Я видела много всего. Подобными трюками не удивить меня, ведун. Лучше присядь, поговорим. Положи свой посох, - мягко добавила она, и в новой вспышке молнии ярко блеснули ее глаза.

 Ильвиг охотно принял предложение.

 - Не могу спокойно чувствовать себя во время грозы, - признался он.

 Немферис кивнула:

 - Я понимаю.

 - Царевна, - кашлянув, проговорил ведун, - я пришел к тебе с просьбой. И не отрицай, что ты знала, что так будет.

 - Продолжай.

 - Наверное, тебе известно, что говорят обо мне в Арбоше и может, за его пределами. Я сильный маг. Узнав все, что мог узнать от духов лесов, я должен двигаться дальше. Но лесные бесы слабы…

 - Нельзя хулить тех, кто служит тебе.

 - Я понимаю, царевна. Но пойми и ты меня. Мне стало тесно в лесах Арбоша – я жажду прикоснуться к знаниям Улхура.

 - Вот как? Эта земля хранит в себе столько силы, что сила Арахна перед ней подобна дуновению ночного ветерка перед бурей. 

 - Да, госпожа. Только силы эти закрыты для меня. Душа моя стремится к ночи, и не в моей власти изменить это. Ты понимаешь, о чем я говорю. В нашем мире не может существовать что-то одно, и на смену дню всегда приходит сумрак. Каждый из нас выбирает то, что ближе душе. Мир света прекрасен – в нем столько жизни, красок и любви! – но мне спокойней в темноте и холоде.

 - Ты же знаешь, ведун, что ни одна арахнида не посвятит чужого в религию иктуса просто так.

 - Я готов, царевна. Покажи мне свою душу, чтобы я мог видеть твоего отца.

 Та улыбнулась, покачав головой, и оценивающе оглядев его.

 - Не спеши. Я совсем не знаю тебя. И ты ничем не заслужил доверия.

 - Все, что захочешь, госпожа моего сердца, - забормотал ведун взволнованно, хватая руку арахниды и жадно припадая к ней губами. – Приказывай.

 Немферис слабо оттолкнула его и тихо засмеялась. Но черные глаза внимательно и напряженно следили за каждым движением корнуота.

 Но тот уже ничего не замечал. Тяжело дыша, он опустился на пол, обнимая колени царевны.

 Прищурившись, она молча смотрела на него, не шевелясь и не мешая.

 Ободренный ее молчаливым согласием, Ильвиг стал покрывать поцелуями обнаженные ступни, потом снова схватил за руки, целуя ладони. Распаляясь все больше, он потянулся к лицу Немферис, обхватывая его дрожавшими ладонями, и впиваясь губами в её губы.

 И, вскрикнув, отпрянул. Кожа на его губах задымилась, чернея и лопаясь. Дико озираясь и вращая глазами, он закашлялся, хватаясь за горло, закрывая рот рукой, пачкая ее в крови.

 Царевна продолжала все также неподвижно смотреть на него.

 - Что?.. – захрипел ведун, отнимая руку от лица. Из окровавленного рта его, извиваясь, выполз большой черный червь и выпал на трясущиеся пальцы Ильвига.

 Приступ рвоты и резкая боль скрутили корнуота. Черный поток из червей и крови хлынул на пол. Не удержавшись на ногах, ведун рухнул следом, завалившись набок, колотя ногами в сильном припадке.

 - Сладки поцелуи арахнид? – тихо спросила Немферис. – Души их – бесплодные пустыни, где селятся демоны. Ты желал увидеть мою душу? Смотри. Там обитает мой Отец.

 Она сошла с ложа, и, склоняясь к корнуоту, спросила:

 - Хочешь посмотреть на танец служительниц Темного бога?

 Тот замычал, испуганно глядя в бледное лица арахниды, но не мог пошевельнуться, парализованный ее волей.

 - Смотри же!