Читаем Дети Арктиды. Северные истоки Руси полностью

Среди белой расы есть рыжие, как уже говорилось, особенно много их среди англосаксов, «скотоводческой элиты», и меньше всего у славян, и вот эти рыжие в самом деле боятся Солнца как огня, они не загорают, а сгорают, от солнечных лучей у них самый большой процент рака кожи. Видимо, потому, не просто европейцы, а европейцы в квадрате – англосаксы – придумали широкополые шляпы и темные очки, привычку обедать после заката, как и их скот, и уходить, как скот, в «ночное», в клубы, на балы, кабаки, дискотеки – «от заката и до рассвета». Стереотип поведения – жить не от солнца и дня, а от луны и ночи, у новых атлантов такой же, как у старых, иудейских. Время у англосаксов от р.м. или а.м. – до или после полуночи, и нынешняя манера вести отсчет от полуночи, 0 часов, пошла от иудейской традиции. Сравните, на Руси всегда говорили «столько-то пополудни, дополудни», и земледелец всегда вставал с первыми лучами солнца и ложился вместе с ним. Противоположный стереотип, связанный именно с солнцем, а не луной.

Читая русскую классику, поражаешься той разнице, даже пропасти, в образе жизни крестьянства и дворянства, словно это иноплеменники или даже инопланетяне. Земледелец встает до зари и встречает солнце, барин спит до обеда, земледелец ложится с закатом, у барина только начинается жизнь, он «запрягает лошадь» и вперед – балы, карты, кутеж. Кочевник, но уже с явными признаками вырождения.

Глава XIV Раб или Сын

Главный перелом в русской традиции произошел с принятием христианства, несущего в ядре своем традицию Юга: раб божий и его Господь. Евангелическая надстройка Нового Завета над Ветхим с чисто северной идеей отца и сына была лишь вынужденной косметической мерой, но дьявольски хитроумной вирус, замаскированный под своего, чтобы блокировать выработку антител в организме Севера, как реакцию на чужую, ветхозаветную традицию монотеизма. Очевидно, что без северной идеи воскресения бога, без идеи человек – сын бога, Юг не смог бы пробиться на территорию Севера. Одно из главных показателей всей христианской истории – это бесконечная борьба христианства с самим собой, католики против протестантов, и вместе – против восточных ортодоксов, постоянная грызня вперемежку с религиозные войнами, внутренние ереси и секты, но главное – вся эта грызня вокруг и внутри только Нового Завета, и никто и никогда из них не посягал на главное и святое – Ветхий Завет.

Христианам было позволено делать то, что нельзя иудеям и собственно для этого они и были придуманы. Новая традиция сколько угодно могла рассуждать, спорить, убивать по вопросу троицы, святого духа, воскресения и всего остального, но Яхве-Иегова всегда оставался неприкасаемой темой, он – главный и, самое главное, единственный бог. Ветхозаветная традиция, то есть Традиция монотеизма, конечно не еврейское изобретение, она стара как мир, возможно, она старее, чем сама Земля. Но надо отметить, что на Земле эта традиция оказалась уникальной, единственной и неповторимой, несмотря на кажущуюся простоту и доступность. Ни одна эра, ни одна цивилизация, ни до, ни после, не знала единобожия (разумеется, речь идет не о верховном боге, а о единственном)! Проявившись в Палестинев историческое время, буквально несколько тысяч лет назад, последняя традиция оказалась и самой агрессивной, всего за несколько тысячелетий она захватила все континенты, все расы и почти все народы, остались более или менее чистыми только Япония, Китай и часть Индии. Причем само ядро, ветхозаветный иудаизм, оставалось недоступным и неприкасаемым, вся экспансия шла через порожденных големов, на север и запад через христианских, на восток и юг через исламских. Еще одна уникальность данной традиции в том, что в основе ее традиция власти, а не духа и основной целью всегда являлась реальная и вполне конкретная власть на Земле, прежде всего, над телом, символическим обрядом инициации (крещения) водой у христиан и вполне физическим обрезанием у семито-хамитов. Категория души, которая сама по себе явно чужда самодостаточному единому богу, устояла только в христианстве, но лишь как дань и уступка общей индоевропейской традиции, в которой власть над личностью всегда вызывала отторжение. Раввины всегда были больше старостами, чем жрецами, первосвященники всегда стремились быть большими начальниками, чем сами цари, и это стало одной из причин того, что евреи, став иудеями, потеряли государственность. Попы были запрограммированы на то же самое, вспомним, как они с самого начала не поделили власть и разодрали Римскую империю на Рим и Византию, а заодно и христиан на католиков и православных, дальнейшая история папства и патриаршества – это история борьбы за власть, примитивную, светскую.

Перейти на страницу:

Все книги серии Славная Русь

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное