Читаем Дети Арктиды. Северные истоки Руси полностью

Загадка славянства начинается в славянском языке, в его архаичном и столь же мощном источнике. Западные славяне лишь отчасти собственно славяне, на этой территории проживали кельты, германцы, балты, но к Средневековью они все считают себя славянами и говорят на славянском языке. Всю степь и лесостепь Европы столетия населяли ираноязычные племена – сарматы, скифы, аланы, печенеги, но к VII веку это уже сплошь «славяне», после гибели Хазарского каганата славяне вдруг появились за Доном и Кубанью. Северо-восток Европы – это угро-финский ареал, и славяне вернулись сюда только в VI–VII веках, а к Х веку все уже говорят на одном языке, причем это не американский вариант, где индейский язык исчез, потому что индейцев попросту истребили, славяне сами ни с кем не вели войн, можно сказать, что главным их оружием был язык, иными словами дух. На Балканах сложился, пожалуй, самый горячий, этнический котел, там были готы, геты, даки, фракийцы, иллирийцы, карпы, и туда накатывались волны и с востока и с юга, и именно славян была малая часть, но к новому времени все называют себя славянами, хотя и самоназвания – сербы, хорваты – имеют иранские корни, и в антропологии они явно ближе к иранскому Востоку, чем к русскому Северу, а болгары вообще волжские тюрки. Главной ареной Великого переселения народов была территория Руси, мало кто помнит названия племен от гуннов до угров, но в итоге славянский язык доминирует на Севере Евразии.

Язык – это мощное информационное поле, дополняющее генетические программы и способное активно влиять на его носителей. Это очевидно, что американский котел всех – англичан, негров, немцев, романцев – сделал американцами, еще «более» англосаксами через английский язык. Видимо, главное ядро традиции находится в этом самом информационном поле, языке, в самом безопасном хранилище, никакая материальная культура, никакие материальные артефакты в силу своей недолговечности и уязвимости не обеспечат преемственность духа, то есть традиции. Преемственность, как показывает история, держится на устной традиции, на традиции слова – «В начале было Слово». Письмо тленно, раз материально, также как и памятники, храмы и города. Исчезли, канули в Лету шумерская, египетская, эллинская, кельтская, германская традиции, но живет иудейская, а ведь Тора и в еще большей степени Талмуд и Каббала – это устная традиция. Еще более древняя ведическая традиция сохранилась благодаря не столько санскриту, сколько браминам, жрецам-рассказчикам.

Русский язык есть неотъемлемая часть информационного поля Севера, поэтому русский язык доминировал и будет доминировать над Севером Евразии. Можно сказать и иначе: раз именно «русское» информационное поле закрывает Север, это также означает, что именно «русские» (опять же прилагательное, но не нарицательное) являются наследниками и защитниками Традиции Севера.

Глава XII Он или Тот

Загадка бога в его имени. Само это понятие божественного происхождения, богам, как проявлению божественного порядка во вселенной, необходима идентификация, для поддержания того же порядка. Боги главные «собственники» во вселенной, а собственность появляется тогда, когда появляется имя собственника. У древнего человека до встречи с богами были только «вместо-имения», «я» да «ты», да и зачем человеку имя, если женщины общие, дети тоже. Для человека имя изначально имело только сакральный, божественный смысл, оно могло принадлежать только богу. Но назвать имя бога, значит, вызвать его – «воззвать к богу – призвать бога», то есть великую, необъяснимую и страшную силу. Во всех традициях имя бога всегда тайна или табу. Сущность бога в его имени, и древние знали это, а также то, что знание истинного имени бога дает высшее знание и высшую власть даже над богом. Можно вспомнить египетскую историю, как Исида, чтобы спасти Осириса, выведала настоящее имя у солнечного бога Ра и получила могущество и власть над миром. Тем же, собственно, занимается и иудейская Каббала, поисками истинного имени Яхве, что есть всего лишь «нечто», на древнееврейском «YHWH» – «то, что существует».

Какого племени бог Яхве – большой вопрос. Тем более, Адонай и Яхве – не имена бога, а затабуированные имена единого бога. Атон и Яг – солнце и луна в египетском словаре. Солнце и Луна это «утчат» – глаза Ра, Гора, Неб-Нечера и любого другого главного воплощения бога в данный момент.

Перейти на страницу:

Все книги серии Славная Русь

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное