Дети богини Дану

— Кого? Моего отца? Он всегда был тебе верен!

Дану слабо качнула головой.

— Ригана…

— Ригана? — Девон снова начал свирепеть. — А при чём здесь я?

— Мне ну… жен был… другой.

Наступила тишина. Девон молчал, и Дану попыталась пояснить.

— Другой. Тот… Кто ненавидел бы его.

Девон обнаружил, что злоба затопила его целиком. Она бушевала, бурлила морской водой в шторм.

Он молча опустил руку на рану Дану.

— Я соврал, — сказал он.

Дану испуганно смотрела на него.

— Ты всё равно умрёшь.

Он запустил пальцы внутрь раны, и Дану выгнулась дугой. Она закричала, не в силах превозмочь боль. Продолжала кричать и кричать, выброшенной на берег рыбой биться о камень, пока несколько друидов не влетело в чертог — и все они замерли на расстоянии нескольких шагов.

Девон незаметно вытер с руки кровь краешком и без того испорченного одеяния богини.

— Вот и всё, — сказал он. — Духи забрали её.

Он встал и, не глядя ни на кого, вышел вон.

Той ночью Девон не спал. Ему не стало лучше — напротив, злость и безысходность плескались в нём с новой силой. Как будто теперь, собственными руками оборвав жизнь той, что была виновата во всём, он лишил себя последней возможности причинить ей ответную боль.

Уже под утро, так и не уснув, он заставил себя сосредоточиться на мыслях о Ригане.

«Прошёл через пещерный проход», — вспомнил он.

Это значило, что и он мог бы проникнуть в Тару так же — проникнуть к священным камням.

И ещё это значило, что те, кто захватил пещерный комплекс, могут так же проникнуть сюда.

Девон так и не успел ничего решить для себя — на рассвете голос карниксов разбудил его, едва он немного задремал. Девон вскочил с лежанки и, одним движением накинув тунику, бросился к воротам — пояс он завязывал уже на ходу.

Там, за воротами, произошла какая–то не до конца понятная Девону перестановка войск — отряды Кайдена разбились на три группы и встали по сторонам прохода, окружив ворота полукольцом.

— Авгур авгуров! — раздался издалека голос, как только Девон занял своё место на площадке над воротами. — Я хочу говорить с тобой.

— Я здесь, — Девон раздвинул друидов, столпившихся по обе стороны от него с копьями наперевес, и вышел вперёд. — Ты хочешь принести дары моей богине и умилостивить меня? О чём ты собрался говорить?

Кайден расхохотался. Он стоял внизу, в центре небольшой группы воинов, готовых прикрыть его щитами в любой момент.

— Все твои союзники уже склонили передо мной колени. Тара разрушена. Жалкие крепости твоих вождей горят в огне.

— Ты лжёшь, — при звуке последних слов по спине Девона пробежал холодок, но кривая улыбка озарила лицо. — Нельзя разрушить город древних богов. Много веков назад сама Дану подняла из земли скалы, окружившие его.

— Продолжай говорить, мне всё равно.

Кайден подал знак куда–то в сторону, и в рядах воинов произошло движение, смысл которого Девон пока что не мог понять.

— Моя собственная богиня даровала мне то, что для тебя важней всего. Будешь ли ты биться за неё — или продолжишь сидеть в окружении камней, как трусливый крот?

Теперь только Девон сосредоточил взгляд на группе воинов, отделившихся от основного строя. Сердце его забилось как молот кузнеца, а губы выдохнули сами собой:

— Дея…

Девушку, прихрамывавшую на одну ногу, и бледную, как мел, вели вперёд за связанные руки. Девон смотрел на неё как зачарованный, пытаясь разглядеть каждую чёрточку на измученном лице, когда голос Кайдена снова разрезал тишину:

— Да или нет?

Глава 45

Первые лучи солнца играли на вершинах гор Армы, возвещая наступление нового дня. Окованные металлом, пропитанные смолой ворота были плотно затворены, и сейчас Девон мог лишь проклинать эту преграду, отделившую его от Деи непреодолимой стеной.

— Я хочу с ней поговорить.

— Зачем? — поинтересовался Кайден почти сразу. — Зачем откладывать то, чего не избежать?

— Ты слышал, что я сказал. Это может быть морок твоих жрецов или кто–то, кто просто на неё похож. К тому же… моя ученица могла меня предать. И тогда я не стану заступаться за неё.

Даже с такого расстояния Девон заметил, как вздрогнула Дея, и как дёрнулись её связанные руки.

— Мне нужно твоё слово, царь, что ты позволишь мне с ней говорить — и твои люди меня не тронут.

— Хорошо, — сдался Кайден. Особой угрозы в том, чего добивался Девон, он не видел, — выходи за ворота. Твои люди могут выйти с тобой. Даю слово, мы не начнём бой.

Девон кивнул и стал спускаться вниз. Скрипнул тяжёлый механизм, когда десятки друидов потянули за лебёдки, и ворота перед ним отворились — вместе с Девоном наружу вышло четверо, так же прикрывавших его щитами, как прикрывали воины своего царя.

Девон направился туда, где стояла Дея. Та испуганно смотрела на него, как будто именно от него боялась сейчас смерти больше всего.

Девон остановился в шаге от пленницы и, подав спутникам знак укрыть щитами их обоих, поймал ладони Деи в свои. Взгляд его сосредоточился на красных следах, оставленных верёвкой, и, облизнув губы, Девон спросил:

— Больно?

— Не очень.

Голос у Деи был слабый, и Девон поднял взгляд, чтобы заглянуть ей в глаза.