Дети Богов

Чудовище беспрепятственно пробежало по горящим трупам, но из огня показалось уже с воткнутым в глазницу мечом. Оно закричало тонким голосом, переходящим на визг, споткнулось о собственное копыто и уткнулось металлическим навершием в стену, отчего взревело еще больше, принявшись в агонии пытаться вытащить металл из головы. Аминтас не медлил: бросив обратно наземь клинок испустившего дух подчиненного, он вытянул из-за пояса торчащий оттуда коготь и прыгнул достигающему по меньшей мере девяти футов в высоту монстру на спину. Бык продолжал брыкаться, размахивать руками и крутиться на месте, даже когда острие с мерзким хлюпающим звуком проткнуло его второй глаз. А затем снова и снова: стиснувший зубы Амин не прекращал орудовать когтем до тех пор, пока от глазного яблока не осталась сплошная кашица. Хейдс воспользовался моментом и выдернул все еще торчащий с другой стороны меч, окончательно превратив морду зверя в кровоточащее уродливое месиво, за что поплатился парой сломанных ребер — большего вынести существо не смогло.

— Оказывается ты не такой уж могучий, каким представлялся. — Придавленный тушей Эграз постанывал от боли, но не мог сдержать радости от победы. — На твой стыд, видал я тварей и покрепче!

— Мы бы не справились без помощи. — Лишившись путающего мысли голоса в голове, Ликайос был опустошен от осознания сотворенного им за последние дни. — Чей меч ты держишь?

Хейдс взглянул на эфес. Длинная, но тонкая рукоять, крупное, но легкое навершие, грубая, но украшенная самодельной гравировкой гарда.

— Нет сомнений, он принадлежит Одису.

— Вот болван! Лисица, подсоби Хейду.

Наварх заковылял к развилке лабиринта и, обойдя костер, сразу заметил бездыханное тело в лужи крови. Одиссеус все время находился рядом, знал, куда следует бить, слышал разговоры, но не вышел из тени. Аркас предпочел затаиться, чтобы нанести неожиданный удар, пока остальные привлекали внимание — он сумел попасть точно в цель, с чем вряд ли совладал бы кто-то иной, и лишился за это жизни, неудачно приземлившись и проломив себе череп. Сердце Амина сжалось пуще прежнего.

— Ты всегда бросался из крайности в крайность, не зная покоя. Это не могло закончиться иначе. — Слова давались ему тяжело, но он должен был их произнести. — Твоя храбрая жертва затмевает все совершенные злодеяния против государства, что видятся мне обычными проступками, коими полнилась молодость многих великих воинов. Их грубость и глупость ограничиваются лишь амбициями человека. Одиссеус Аркас, отныне твоя совесть чиста, покойся с миром! — Аминтас одним движением руки прикрыл выбитый из орбиты глаз мертвеца.

Разогнувшись, наварх поднял взгляд к потолку и громко выдохнул, с горечью признавая, что убийство быка ничего им не дало: они все еще в лабиринте и все еще не добрались до существа, которое, теперь он понимал, едва ли поможет, коли вовсе не прикончит своих освободителей. Словно в подтверждение его размышлениям Хейдс вдруг стал грязно ругаться, перекрикивая звуки ломающихся костей — он взлетел на ноги, хотя всего секунду назад его ребра начинали ныть с удвоенной силой от одной мысли об этом.

— Молю, добейте! — хриплым, слабым голосом произнес мужчина с пустыми глазницами. Лишившись жесткой шерсти и животной натуры, он лежал абсолютно нагой с бесчисленным количеством ран на конечностях и залитыми кровью торсом и лицом, походя на разговаривающий труп. — Я устал, я больше не хочу. Прошу, закончите мои мучения. Разве я недостаточно страдал, разве я не заслуживаю смерти?

— Чертовщина! — Прихрамывая, Ликайос осторожно подошел ближе. — Отродясь на Гаиа не водилось подобного.

— Скорее же, окажите последнюю милость!

— Милость? Ты перебил остатки моей команды, а затем осознанно сожрал представителей собственного вида. Ты худшее, с чем приходилось сталкиваться Смотрящим!

— Я ни в чем, ни в чем не виноват! — Он перешел на шепот. — Мое имя Минотавр, и я клянусь, что не делал этого выбора. Отец сделал! — Трясущийся и дрожащий мужчина повысил голос, сделал последний прерывистый вздох и затих навсегда.

Лабиринт внезапно пошатнулся, с потолка посыпалась каменная крошка, а по коридорам прогулялся ураганный ветер. Люди ощутили, что запертое нечто, так долго взвывавшее к отряду и подначивавшее наварха к активным действиям, вырвалось из клетки. Оно не состояло из крови и плоти, и его нельзя было увидеть, но троице не приходилось сомневаться, что в пещере находится кто-то еще. Новый порыв ветра взглянул на Аминтаса миллионами пар глаз, дотронулся до него тысячами рук и лишь одним голосом пропел благодарность.

— Мы выпустили новое Божество, — обреченно промолвил Амин.

Икарос

Мячи звучно лязгали, сталь противно скрипела, сотни голосов кричали на разный лад — все слилось воедино.