Дети Божии

Писк младенца затерялся во взрыве общего удивления и ликования. Ласковые руки руна забрали у него кроху, и Эмилио оставалось только провожать процесс взглядом… как его обмывали, вытирали, пеленали, пеленали снова и снова обматывали домотканой материей и передавали из одних заботливых объятий в другие. Израсходовав весь запас своих сил, он, в окровавленной одежде, осел на том месте, на котором стоял, и долго оставался там, не пытаясь даже пошевелиться. Наконец Эмилио заставил себя подняться на ноги и, пошатнувшись, принялся искать взглядом Шетри Лаакса, опасаясь того, что несчастный отец будет оплакивать жену и проклинать ребенка. Но Шетри уже прижимал малыша к себе, не отрывая от него глаз, забыв обо всем прочем, кроме сына, которого осторожно покачивал, чтобы успокоить.

Отвернувшись, Эмилио Сандос нырнул обратно под каменную крышу хижины, где его ожидал остывающий труп женщины, как и он сам позабытой в общем веселье. «Мы сжигаем своих мертвецов», – сказал ему Рукуей. Когда же это было? Два дня назад? Или три? Так что папа оказался прав, пронеслась в оцепенелом мозгу Эмилио мысль. Копать могилу ему не придется.

При полном отсутствии всяких эмоций он опустился рядом с тем, что только что было Хэ’эналой. Если что и может подтвердить факт существования души, подумал Сандос, так это полная пустота лишившегося ее трупа.

Тут, непрошеный и нежданный, его осенил покой – пробужденный музыкой и смертью и не знающей тени любовью, которую можно почувствовать только при рождении.

Снова ощутил он волну прилива, но на сей раз сопротивлялся ей, как человек, которого течение уносит в море. Опустив лицо на ладони, уткнувшись лбом в механизмы ортезов, он единственный раз во всей своей жизни сознательно искал физической боли, которой он смог бы править, которая сумела бы вытеснить из его памяти то, над чем у него не было власти.

Это оказалось ошибкой. Слезы, рожденные телесной болью, начали понемногу сочиться из ран души. И он надолго погрузился в забвение, ощущая только свежие раны. Не его тело вскрыто, не его кровь пролита, не его любовь разбита… но он плакал о мертвых, о неисправимых несправедливостях.

О Хэ’энале. Об утрате Шетри и его собственной – о Джине и Селестине и о той жизни, которую они могли бы прожить вместе. О Софии, о Джимми. О Марке и Д.У., об Анне и Джордже. О своих родителях и о брате. О себе самом.

Когда рыдания утихли, он лег рядом с Хэ’эналой, ощущая в себе такую же трупную пустоту.

– Боже мой, боже, – шептал он снова и снова до тех пор, пока изнеможение наконец не овладело им. – Боже.

– Сандос? Простите. – Дэнни помедлил, но затем снова встряхнул его. – Простите пожалуйста, – повторил он, когда Эмилио сел. – Мы ждали столько, сколько могли, но это важно.

Сандос огляделся по сторонам, удивляясь тому, насколько опухли у него веки. Чувство замешательства прошло очень быстро. Тело Хэ’эналаы ночью куда-то унесли, и домик был полон священников.

– Ты как там, жив? – спросил Джон, скривившийся от глупости собственного вопроса, когда Эмилио уклончиво пожал плечами. – Вот, смотри, ты должен это увидеть, – проговорил Джон, передавая Эмилио его собственный планшет. Франс Вандерхельст отправил комплекс файлов в свой корневой каталог, оставив его открытым для Джона.

Случай двойной лояльности, решил Джон, с растущим страхом рассматривая изображения, постепенно соображая, что они означают. Франс, очевидно, какое-то время следил за происходящим, решая, что делать и делать ли что-нибудь вообще. Хороший наемник обладает определенной свободой, и падроне его был Карло, толстяк, очевидно, сделал все, что мог…

– Иисусе, – выдохнул Эмилио, листая изображения. – А вы представляете себе величину этого войска?

– Думаю, в большом полку их более тридцати тысяч, – сказал ему Жосеба. И все присутствовавшие в мозгу Жосеба представления о величественной и совещательной жизни немедленно уступили место отпечаткам современности… времени, когда он увидел перед собой реальное войско, покорившее все известные области Ракхата быстрее и надежнее, чем Александр завоевал свою империю.

– Похоже, что авангард составляет легкая пехота, – проговорил Дэнни, указывая на экран через плечо Сандоса, – за ней тяжелая, на расстоянии двухдневного перехода. И этот снимок был получен четыре дня назад. Видите, насколько ярким стал этот кадр? Мы видим отблески на металле…

– А вот инфракрасный снимок, на нем видно, что за всеми остальными идет еще одна группа, – проговорил Жосеба. – Посмотрите на следующий кадр.

Рассмотрев его, Сандос поглядел на встревоженные лица.

– Артиллерия, – подтвердил Шон, – и она направляется прямо к нам.

– Но мы же летели выше облаков, a Джон не превышал звуковой барьер! – сказал Эмилио. – Как тогда они могли выследить нас?

Ответил Дэнни:

– Не могу гарантировать, шеф, но могу предложить объяснение. – Эмилио задумался, a затем на мгновение закрыл глаза. – Карло продал нас. Он дал им наши координаты.

– Похоже на то.

Нико остановился около двери.

– Так что синьора может теперь не ждать, пока мы доставим им Исаака, она сама идет за ним…