Дети Божии

– Для этого армия ей не нужна, – кислым тоном проговорил Шон, опускаясь рядом с Жосеба.

– Сандос, вы должны узнать еще кое-что, – произнес Дэнни Железный Конь. – Когда вы трое пропали первый раз, София Мендес поклялась, что выследит этих мерзавцев джанада и раз и навсегда прикончит их в собственном логове!

– Да. Стремление нетрудно заметить, – промолвил Сандос. Вечный мир, надежные границы и беспечная жизнь для руна… Он потер лицо о предплечья, и все поднялись на ноги. И в этот миг – между каменных стен клетушки, в окружении рослых людей – он ощутил, как пошатнулась реальность, но заставил себя вернуться к настоящему, представлявшемуся достаточно бесперспективным. – Нам следует предупредить ВаН’Жарри. Наверное, им следует эвакуироваться. Перебраться подальше, к поселению, да? Собраться всем в одной долине и приготовиться к обороне?

Дэнни покачал головой:

– Как только сюда прибудет артиллерия, мышь может считать себя в мышеловке.

– Небольшие, несконцентрированные группы труднее обнаружить, – проговорил Жосеба. – Но они могут также умереть от голода или просто под открытым небом.

– Шесть или полдюжины – никакой разницы, – проговорил Джон. – Положение швах.

– Но решать не нам, так ведь? – проговорил Шон. – Мы называем факты, а решают пусть сами ВаН’Жарри.

И когда все прочие так или иначе выразили свое одобрение, он подошел к дверям и кивнул Жосеба.

– Итак, действуем, парень, и распространяем добрые вести.

– Интересно, что готовит для нас Карло? – задумчиво произнес Джон, когда Шон и Жосеба, миновав Нико, отправились дальше.

– Повод для объяснения причин собственной неудачи, – пояснил Эмилио, листая присланные Франсом изображения. – Посмотрите-ка на это. Они принимают груз. Карло намеревается закончить погрузку и отправиться домой. Дрон уже садился в Агарди… что? Уже три раза. – Помолчав, он произнес: – O боже мой.

– Что? – спросил на сей раз испугавшийся Джон. – Что такое Агарди? Завод боеприпасов? Он что…

– Ничуть. Ничего подобного. Винокурни, – негромко произнес Сандос, посмотрев на Дэнни и Джона.

– Винокурни? – отозвался в смятении Джон. – Значит, он грузит…

– Бренди из йасапа, – закончил за него Дэнни.

Сандос кивнул, и Дэнни со вздохом покачал головой.

– Так что же тогда выходит? – воскликнул, всплеснув руками, Джон. – Карло продает нас, вкладывается в ракхатский бренди и летит домой более богатым, чем Гейтс! – Разгневанный, он уселся возле противоположной входу стены, вытянув ноги вперед и привалившись спиной к камням.

– И все же, – со всей кротостью заметил Эмилио, – во Вселенной, по всей видимости, присутствует некая толика справедливости.

Он остановился в двери, и солнечный свет за его спиной освещал волосы и прятал выражение лица.

– Понимаете ли, – проговорил Эмилио. – Мне так и не представилась возможность рассказать об этом Карло, но йасапа-бренди – это…

Глаза Дэнни округлились. Открыв рот, он помедлил и, едва дыша, с надеждой поинтересовался:

– Неужели дрянь?

– Ну скажи да, – попросил Джон, поднявшись на ноги и подойдя к Дэнни. – Прошу тебя, Эмилио, скажи, что это действительно дрянь! Солги, если нужно, но только скажи мне, что худшей гадости ты не пил во всей своей жизни.

Осунувшийся, блеснув ангельским взором, Сандос проговорил:

– Вкусом своим это зелье более всего похоже… на самое дешевое… хозяйственное мыло.

Если бы его спросили, Эмилио Сандос едва ли смог бы объяснить причину полуистерического хохота, заглушившего горе, страх и отчаяние, однако никто не слушал иезуитов, собравшихся в хижине Хэ’эналы. Когда Эмилио вышел из домика, эвакуация населения долины Н’Жарр уже была в полном разгаре – родители собирали детей, увязывали пожитки, спорили, перекрикивались, принимали внезапные решения, передумывали, пытались не паниковать.

Однако в самом центре этой суеты существовал островок покоя, и он протолкнулся к его середине, каким-то образом ощущая, что в самом центре его окажется Суукмель Схирот у Ваадаи и еще курящийся погребальный костер Хэ’эналы.

Опустившись возле нее на колени, Эмилио произнес:

– Мы навлекли на вас беду, и я прошу прощения за это.

– Вы хотели добра, – ответила она. – Кроме того, вы сохранили для нас одну жизнь.

– Однако сама ты не собираешься, – заметил он.

– Как ты видишь, – невозмутимо проговорила она, игнорируя окружавшую суету.

– Госпожа моя Суукмель, послушай: оставаться здесь более небезопасно.

– Безопасность, – проговорила она, – понятие относительное… – и подняла руку, словно бы для того, чтобы набросить на голову вуаль, но остановилась на середине жеста.

– Я остаюсь, – проговорила она тоном, не допускающим возражений. – Я решила, что, если эта иностранка София явится в Н’Жарр, мне следует поговорить с ней. У нас есть кое-что общее.

Губы ее улыбались, и глаза наполнял интерес.

– A каковы твои планы?

– Примерно такие же, как у тебя, – ответил он. – Я ухожу на юг, чтобы поговорить с Софией.

Глава 38 На дороге в Инброкар

Ноябрь 2078 года по земному летоисчислению