Дети доброй надежды

Дело одиннадцати рядовых содержалось в глубокой тайне. Оно было связано с зарождением слуха, будто покойный супруг Екатерины II, император Петр III, жив и скоро «объявится». Слух этот был для императрицы крайне неприятен. Поэтому она приняла меры, и 4 июня того же, 1763 года в разных местах Москвы и Петербурга раздался барабанный бой. Народ бежал на дробь барабана, и ему читали указ, который сама Екатерина назвала «манифестом о молчании». В этом Указе она советовала народу «удаляться от вредных рассуждений, нарушающих покой и тишину».

А спустя год до нее дошли еще более тревожные вести с Урала: там появился казак Федор Слудников, по прозванию «Алтынный глаз»; он объезжал горнозаводские села, называя себя сенатским чиновником и курьером Петра III, расспрашивал, как живут люди, не притесняет ли их начальство, и собирал деньги «на подъем батюшки царя».

3

На сельских и городских рынках давно уже появлялись товары — полотняные, шерстяные, железные и прочие, изготовленные крестьянами, которые оставили хлебопашество и перешли на оброк.

Крепостные графа Петра Шереметева, владевшего старинным селом Суздальского края — Ивановом, начали с того, что красили холсты у себя дома в горшках. Некоторые из этих «горшечников» и продававших холсты вразнос «офеней» мало-помалу сами превращались в фабрикантов, или, как их называли, «капита́листых» крестьян. Самые оборотистые из них скупали у своих односельчан продукты их ремесла, быстро богатели и, оставаясь крепостными, приобретали собственных крепостных людей — с разрешения и на имя своих господ.

Народные промыслы развивались всюду.

Многие помещики сразу оценили достоинство такого способа ведения хозяйства, когда крестьянин кровно заинтересован. Это было куда выгоднее, чем просто увеличивать барщину и оброк. А деньги становились помещику все нужнее: жизнь «роскошного века» требовала больших затрат. И возникал вопрос: не выгоднее ли вообще труд вольнонаемный? Но вопрос этот упирался в уничтожение крепостничества и потому был самым страшным для крепостников.

Между тем с ростом вывоза за границу свободное торговое мореплавание сделалось жизненно необходимым для России. И перед нею с новой силой — уже как неотложный — встал другой вопрос, поднятый еще Петром I, — о выходе к черноморским берегам.

Старания России добиться для своих торговых судов доступа в международные воды отразились и на воспитании кадетов — будущих моряков: с 1764 года в учебную программу Морского кадетского корпуса были включены как обязательные французский, немецкий, английский, шведский и датский языки.

Капралу Федору Ушакову, как и его многочисленным сверстникам, пришлось усваивать все это сразу, вперемежку с навигацией, тактикой, астрономией, математикой и другими предметами, а также практическими занятиями по корабельной архитектуре, шлюпочному учению и проведению примерных стрельб.

Федор Федорович Ушаков родился в 1752 году, вернее всего, в родовом имении своего отца — сельце Бурнакове, Романовского уезда, Ярославской провинции. Город Романов (с 1822 года — Романов-Борисоглебск) — ныне Тутаев (переименован в 1918 году).

Год рождения Ф. Ф. Ушакова до самого последнего времени не был известен и указывался приблизительно — в пределах 1744 — 1745 годов. Гораздо определеннее решался вопрос о месте рождения адмирала: с легкой руки его первого биографа, Р. Скаловского, Ушаков был прочно «прикреплен» к его «родовой» деревне Алексеевке, Темниковского уезда, Тамбовской губернии, и объявлен ее уроженцем. Однако, как сейчас выясняется, верить этим биографическим сведениям нельзя.

В Центральном государственном архиве древних актов, в книге 499-й Герольдмейстерской конторы, хранится документ — «сказка», то есть показание Федора Ушакова за его личной подписью (автографом), полученная от него за неделю до его поступления в Морской корпус. Из этого документа видно, что родовым имением Ушаковых было сельцо Бурнаково, Романовского уезда, Ярославской провинции, где Федор, видимо, и родился и где до 1761 года жил вместе со своим отцом.

Из этого же документа видно, что датой рождения его следует считать 1752 год.

Что же касается деревни Алексеевки, то она является поздним приобретением. А широко известные «тамбовские» подробности о детстве Федора (обучение грамоте у отставного матроса, охота на медведя под руководством деревенского старосты и т. д.) оказываются легендарными и, скорее всего, сочинены монахами Санаксарского монастыря, где Ушаков погребен...

Бурнаково было бедным сельцом: барский дом да двора три-четыре крестьянских «при колодцах и пруде», недалеко от Волги; церкви своей сельцо не имело и состояло в ближайшем приходе — Богоявленском. Да и сам владелец сельца отец Федора, Федор Игнатьевич, вышедший в отставку сержантом и определенный «к статским делам» в чине всего-навсего коллежского регистратора, был небогатый человек.