Дети Джедаев

Когда Трипио вынес в затемненный коридор последний из контейнеров, то обнаружил, что Потман и Никос прижались вместе с салазками к стене, пропуская колонну аффитеханцев — сто восемьдесят восемь голов, посчитал Трипио, — «вооруженных» метлами, кусками раскуроченных 8Р, обрезками труб и бластер-карабинами, лишенными энергобатарей. Все эти предметы они держали как оружие, в положении «на плечо».

— Напра-ав-о — кругом! Ша-агом — марш! — четко рявкнул голос их командира, когда они исчезли в кромешной тьме коридора.

— В самом деле, — неодобрительно произнес протокольный дройд, ставя на салазки последнюю из канистр с сиропом. — Хотя я нахожу желание мастера Люка удалить с этого судна всех пассажиров, прежде чем уничтожить его, похвальным, должен признаться, что у меня есть определенные сомнения относительно того, можно ли этого достичь.

Через двери столовой пролетела миска с пивом и с грохотом врезалась в стену.

— Должна быть какая-то альтернатива взрыву корабля.

— Надежной альтернативы нет. Стопроцентной гарантии от случайностей нет.

— Ей и не нужно быть стопроцентной, — в отчаянии молвил Люк, — просто всего лишь… достаточной. Вывести из строя двигатели. Разобрать орудия.

— Кто бы ни вызвал его — кто бы ни научился до такой степени манипулировать Силой — он обязательно начнет разыскивать его, Люк. И он — или она — обладает большой мощью. Я это чувствую. Я знаю это.

Люк тоже это знал.

— Эта станция должна быть уничтожена, Люк. И как можно скорее. Для этого требуются двое, и один из них — Джедай… Джедай применяет Силу для препятствия стрельбе энклизионной решетки над потолком орудийного отсека достаточно долго, чтобы другой успел взобраться. Именно это собирались сделать мы с Гейтом. Я могу указать тебе или Крей — кто бы из вас ни полез, — какие включать кнопки, в каких реакторах перегружать активные стержни, коль скоро вы доберетесь до верха. А тот, кто останется внизу… В отсеке в конце коридора, у орудийной, есть капсула для мусора специального назначения. Я не знала о ней, когда Гейт — когда мы с Гейтом… — Голос ее дрогнул при упоминании имени любовника, бросившего ее умирать. А затем она продолжила: — Так или иначе, с тех пор я обнаружила ее. Ее можно снабдить кислородным баллоном, и тот, кто останется внизу, сможет добраться до той трубы, если побежит изо всех сил.

Наступило молчание, в котором он чувствовал ее почти физическое присутствие.

— Все должно быть именно так, Люк. Ты это знаешь, и я это знаю.

— Не сразу же. В конечном итоге, да, когда у меня будет время.

— Времени нет.

Люк закрыл глаза. Все, что она сказала, было правдой. Он знал это, и знал, что ей это известно. Наконец он смог лишь произнести:

— Каллиста, я люблю тебя.

Кому он говорил это? Лее — когда-то, до того, как узнал… И он все еще любил ее, и во многих отношениях точно так же, как прежде. А это было нечто такое, чего он никогда не испытывал, никогда не знал, что может испытать.

— Я не… хочу, чтобы ты умирала.

Ее губы прикасаются к его губам, ее руки обнимают его… Сон был реальным, более реальным, чем многое, пережитое наяву. Должен быть какой-то способ…

— Люк, — мягко сказала она, — я умерла тридцать лет назад. Просто я, — я рада, что у нас с тобой было это время. Рада, что осталась, чтобы… чтобы узнать тебя.

— Должен быть какой-то способ, — настаивал он. — Крей…

— А что Крей?

Люк резко обернулся на новый голос. Крей стояла, устало прислонясь к двери кабинета. Серебряное одеяло, наполовину скрывавшее ее рваный и грязный мундир, сверкало, словно броня; на ее покрытом синяками лице были высечены, словно резцом, измученность, горечь и погибшая надежда.

— Превратить ее в то, чем теперь стал Никос? Вынуть разные части из компьютеров, соединить вместе большой объем памяти, чтобы закодировать ее, так чтобы рядом была металлическая иллюзия для напоминания тебе о том, что это не твое — и не может быть твоим? Это я сделать могу… если ты хочешь именно этого.

— Ты говорила, что Джинн Алтис научил тебя переводить свое "я", свое сознание, свою… реальность — в другой объект. Ты проделала это, Каллиста, с данным кораблем. Ты ведь действительно здесь, я знаю, что ты здесь…

— Да, — тихо согласилась она. — Тут достаточно цепей, достаточно объема, достаточно мощи в активной зоне центрального реактора. Но существо из металла, существо, запрограммированное и закодированное, — не человек, и не может быть человеком, Люк. Не в том плане, в каком я сейчас человек.

— Не в том плане, в каком мы с тобой люди. — Крей подошла к ним, ее белокурые волосы отблескивали огнем в свете горящей смазки. — Не в том плане, в котором был человеком Никос. Мне никогда вообще не следовало… пытаться идти против того, что должно быть. Моим девизом всегда было: Если не получается, возьми молоток побольше. Или чип поменьше. Никос…

Она покачала головой, помолчала, затем продолжила: