Дети Гамельна. Ярчуки

Мир огляделся и достал сосуд с Указующим. Тот был бодр — скрёбся изнутри, видимо, надоело в темноте сидеть. Капитан открыл крышку — рука немедля высунулась, стряхнула капли вина, поколебалась и принялась тыкать пальцем с тёмным ногтем во все стороны: на костёл, на рощу, кладбище, развалины. Впрочем, назад, в сторону польской засады опять же указать не преминула. Мирослав сплюнул и принялся закручивать вместилище бесценного, но сейчас откровенно бесполезного компаса — Указующий вновь возмущенно заскрёбся. То ли укачало, то ли взятое в монастыре вино действовало на магическую руку не лучшим образом. Собственно, оно и на вкус весьма гадостно. Надо было у отца Казимежа вытребовать бочонок кагора…

Зажглись первые звёзды. Солдаты примолкли — темнота не располагала к болтовне. Ночь поглотила кресты обширного кладбища за костёлом, скатывалась ниже по склону… Но ещё светлели колеи дорог. Вот мелькнули в воздухе, заставив вздрогнуть, легкие тени — нет, всего лишь кажаны, как по-местному зовутся летучие мыши. Напрасно отряд ждал, никто не придёт. Ещё час и нужно будет уезжать, нет смысла торчать здесь всю ночь.

Мирослав глянул на лошадей, повернулся к холму…

— Капитан!

— Вижу, не ори.

Тень остова костёла уже не была такой тёмной — в провале окон мерцал свет. Приглушённый, звезды над безглавой колокольней сияли куда ярче. Но, определенно внутри церкви был свет — отблеск факела или фонаря.

— Живо поднимайте зады, герои сраные…

***

Во тьме кусты терновника вроде бы разрослись, а сам склон стал круче. Мирослав невольно обернулся — дорога тянулась совсем рядом, угадывались сухие деревья, тени лошади и Дмитро, замерший с мушкетом в руках. Казак остался за коновода без особой охоты, но он был проверенным бойцом, а потеря лошадей была бы, ох, каким дурным знамением. Надо бы там ещё одного оставить, а лучше и двух. Но маловато людей под рукой.

Охотники разделились — капитан с Котодралом и Литвином поднимались напрямую, вторая группа шла левее, норовя выйти к западной стене — если ждёт засада, то наверняка враг на погосте засел, а могилы останутся по другую сторону спаленного костёла.

— Капитан, что-то не так, — прошептал Збых, ловчее перехватывая аркебузу.

— Ясное дело, не так — не в кабак идём, — ответил Мирослав, пытаясь разглядеть тени под закопченной стеной — стоит там кто, или лишь мнится? Из высоких окон по-прежнему манили отблески неяркого света. Нет, какого дьявола манили?! Идти туда не хотелось, да так, что аж спина холодела. Дурной склон. Ни цикад, ни иной ночной живности. Даже летучие мыши куда-то исчезли. Лишь холодные искры звезд наверху, да стены, никак не желающие приближаться. Ну, ещё шорох солдатских сапог…

— Ловушка там, — прошептал Котодрал, в очередной раз щупая свой оберег.

— Замок лучше проверь, чем висюльки тискать. И иди…

Наконец, взобрались, под ногами мощёная площадка, сквозь щели буйно проросла трава — словно по могильным плитам ступаешь. Может и так…

Тройка Йозефа тоже одолела подъем — смутно угадывались фигуры бойцов. Мир взмахом пистолета указал направление — обойти со стороны окон, быть наготове. Сам пошёл к дверям…

Ступени завалены камнями, того и гляди оступишься. Сворки крепких, окованных железом, дверей, сгорели наполовину — их явно пытались выбить — толстые полосы выгнуты. Перед тараном дверь устояла, огню уступила…

Нехороший храм был в Дидьковой Каплыци, и построен неудобно, и вообще…

Мирослав осторожно переступил через головешки, держа наготове пистолет, заглянул за обугленную створку.

На груде рухнувших с потолка балок горела пара свечей. Ветра нет, свечи хорошие, яркие… Оплыли порядком. Никого живого… Чёрные камни, остатки досок, обруч от бочки, что-то круглое, похожее на обгорелый череп. Ни звука. Между свечей ждёт-лежит цилиндрический, добротной кожи, футляр. Очень схожий с тем, что требовалось найти: длиной чуть короче локтя, ремешок, замки в остатках старинной потемневшей позолоты.

— Это ловушка, капитан, — повторил Котодрал. — Насторожили арбалет, а то и несколько. Или яма под досками…

— На яму не похоже. Скорее, футляр отравлен. Или внутри что-то гадкое, — предположил изощренный Литвин.

— Тсс! — зашипел Мирослав, вскидывая пистолет.

Во тьме почудилось движение… Нет, не почудилось — низкая тень явилась взглядам наёмников, неспешно прошла по одной из лежащих балок.

— Тьфу, напугал, крысоед! — прошептал Збых. — Это не твой родственничек, а, Котодрал?

По-правде говоря, ночной бродяга был не столь велик и страшен, чтобы напугать бывалых бойцов. Главное, не чёрный, а вполне себе буро-рыжий, обычный. Сел на доску, почесался, двинулся дальше, к свечам. Неодобрительно глянул на пламя, принюхался, фыркнул, задрал хвост и изволил пометить балку. Снова принюхался…

— Крыс здесь уйма вот и ловит, — догадался литвин.

Неизвестно как крысы, но футляр кота явно заинтересовал — рыжий бродяга тронул лапой свисающий ремешок, затем решил попробовать на зуб…

— Нету там никакого яда, — хихикнул Збых.