Дети города-героя[сборник 1974]

Он уже вышел из стационара, а тока все еще не было. Но теперь его ожидали со дня на день. Василий Васильич не утерпел, пошел в цех. В нем было тихо, пусто и мрачно. Он подошел к своему станку. Почистил его. Бережно провел по нему рукой. Подумал — теперь ему недолго стоять без дела. Теперь уже скоро, совсем скоро.

Когда такой день наступил, на участок снова стали приходить ребята. Василий Васильич не знал их. Это были новички, еще более неопытные, чем сам он так недавно.

— Учить их надо, — сказал ему мастер. Добавил: — Учить и программу делать, конечно. — Потом уточнил окончательно: — Бригадиром над ними тебе придется, Василий Васильич…

Двенадцать новичков в бригаде. Двенадцать самых разных. Один схватывает науку быстро. Одному только раз показал и не волнуйся больше, он и сам все осилит. Зато к другому и пять раз в день подойдешь, и десять. А ведь свою работу тоже делать надо. И бригадир не уходил из цеха сутками. Поспит в конторке мастера часок, и опять у станка.

Но на ребят Василий Васильич не жаловался. Умеют не умеют, а стараться — стараются. Да и как было не стараться, если все они знали — их детали нужны для пулемета. Недаром в Штабе обороны города просили передать рабочим: пулеметы фронту нужны позарез. Не хватает у бойцов пулеметов…

Волновались на заводе и когда собирали пулеметы из старых деталей. Для этого тоже нужны были мастерство и умение. Теперь задача предстояла сложнее. Решит ее завод или не решит? Справится с ней или не справится? Это не было вопросом простого престижа. Не о самолюбии шла речь. Не о чести заводской марки. Речь шла о жизни и смерти. Об успехе предстоящего наступления.

Бригада Василия Васильича изготовляла затыльники. Деталь для пулемета не самая главная, но все равно нужная. Без нее пулемет работать не сможет. И о том, как трудилась его бригада, знали не только на заводе. Знали в Смольном — в Штабе обороны Ленинграда. Кажется, именно в ту пору появилась и стала распеваться в городе песенка о молодом бригадире фрезеровщиков. Песню эту несколько раз передавали по радио, потом подхватили повсюду. Но Василий Васильич запомнил из нее только несколько строк. Одну — заключительную — о себе: «Василь Васильевич, примите наш привет!» И начало песни, в котором говорилось не о нем — о заводе: «Гудит, шумит, работает заводик номерной…»

Гудит, шумит, работает… Как хорошо, оказывается, когда в цехе шумно от гула моторов, от человеческих голосов…

…Когда именно это произошло — летом или ранней осенью, не так, в общем, важно. Да и вспомнить точные даты теперь трудно. Но только Василий Васильич ходил уже тогда в бригадирах и отвечал не только за себя, за свою работу, но и за всю свою многоголосую, шумную мальчишескую команду.

Голодать к тому времени ленинградцы перестали. И подростки не выглядели больше такими страшными призраками, какими были в первую пору блокады. Они и теперь оставались рабочими, на плечи которых легла вся ответственность за снабжение фронта оружием. Но рабочие эти снова становились похожими на мальчишек, у которых серьезное легко сочеталось с ребячьим.

В ясный солнечный день недалеко от завода милиционер, стоявший на посту, увидел невысокого парнишку на роликовом самокате.

Так приятно было снова увидеть в Ленинграде мальчишку, который в состоянии не только ходить, но и кататься на самокате, что зрелище это вызвало на лице постового радостную улыбку. Но раскатывать на самокатах по мостовой было все-таки нарушением порядка. Постовой свистнул и снова улыбнулся. Подумать только, все совсем как когда-то, до войны. Парнишка нехотя остановился. Приготовился выслушать скучную нотацию. Но в это время мальчишку окликнули.

Высокий человек подошел к нему. Сказал озабоченно:

— Вон ты где, Василий Васильич. А на заводе тебя ждут. Корреспондент из газеты пришел. Хочет с тобой говорить.

Постовой глянул на парнишку удивленно и вдруг козырнул уважительно. Да ведь это тот паренек с плаката…

Пока шли к заводу, Василий Васильич попросил угрюмо:

— Только никому ничего не говорите. Ладно?

Мастер обещал. Но все-таки кому-то сказал «по секрету». Так, «по секрету», об этом узнали все на заводе. А чуть позже история с самокатом докатилась и до газет. Ленинградцы посмеивались. Подумайте только: Василий Васильич — и вдруг на самокате… Но посмеивались добродушно. Всем было радостно, что мальчишки снова становятся мальчишками.

Впрочем, самому Василию Васильичу было уже не до этой истории. Его бригада оставалась на прежней работе. Подучились теперь ребята, без него на участке справятся, а он… Ему поручили другое важное задание. Пулемету нужно было дать, как объяснял он сам, хорошую прицельность. Стрелять пулемет стреляет. Этого уже добились. Но важно было еще, чтобы попадали из него точно в цель. Василию Васильичу поручили выверку прицельной линии. Это была кропотливая и ответственная работа. Теперь за Василием Васильичем оставалось, что называется, решающее слово. Ведь его операция последняя. После нее нужно было сделать только отстрел по мишени.