Дети города-героя[сборник 1974]

Я ненавижу фашистских гадов! Я хочу мстить им за своих погибших товарищей…

Женя Терентьев («Смена» № 99, 8 августа 1942 года.)

— ★ —

1 сентября 1942 г. начались занятия в начальных классах, а с 15 октября приступили к занятиям вернувшиеся из лагеря окрепшие, посвежевшие старшеклассники.

Уже действовали 86 школ… Однако школы нужно было обеспечить топливом. Учителя и дети после уроков и в выходные дни разбирали на дрова деревянные дома. Доски и бревна надо было поднести к трамвайным путям. Затем надо было разгрузить платформы, поднести дрова к школе, распилить, расколоть, сложить в подвалы. Это была продолжительная физическая работа, но все понимали, как она была необходима.

(Из статьи заслуженной учительницы РСФСР М. В. Кропачевой.)

Н. Карасев Он мечтал стать журналистом

С Юрой Звездиным мы жили в одном доме. Мальчишка как мальчишка, простой, веселый, озорной. Он знал, что я работаю в газете, знал мою профессию и немножко завидовал мне.

— Вот вырасту большой и буду в газете работать. Не верите? — И Юра испытующе всматривался в мои глаза.

— Верю, верю, Юра.

— И фотографировать буду. А вы мне покажете, научите меня?

— Конечно, и покажу и научу.

И Юра все чаще поднимался ко мне, на третий этаж. Был он дотошный и любил делать «все сам».

Шли годы. Началась война. Я часто бывал в Ленинграде и изредка заходил к Звездиным.

В холодной комнате полуподвальной квартиры однажды увидел небольшой тетрадный листок. Похоже на газету. Сверху предупредительная надпись: «Из квартиры не выносить!» — и наименование: «Новости». Ее выпускал мой маленький друг, пятнадцатилетний Юра.

— Ну вот, Юра, ты уже стал настоящим газетчиком.

— Да, я редактор, и фотограф, и выпускающий, и корреспондент. — И Юра, довольный, смеялся.

Разве тогда я мог предположить, что Юрина на первый взгляд детская затея станет свидетельством мужества одной ленинградской семьи.

Пока я находился на фронте, Юра по-прежнему выпускал свою газету-малютку. Мальчик подрастал, взрослел.

Закончилась война. Я снова в квартире Звездиных. Но Юры уже не было. Остались его газетки-малютки, остались дневники и его письма с фронта.

Тетрадные листки на двух, а иногда на четырех страницах вмещают в себе так много интересного о тех памятных героических днях, ставших для молодого поколения поистине легендарными.

Юра — свидетель и участник обороны Ленинграда — пишет все, что видит, знает и испытывает. В одном из первых номеров «Новостей» он пишет:

«В эту ночь наша семья получила первое боевое крещение. Оно надолго останется в памяти: свистели и взрывались бомбы, рвались снаряды, гудели моторы самолетов, вздрагивали стены домов.

Так было сегодня, так может быть и завтра. К этому надо быть готовым каждую минуту, каждый час».

Дальше мы узнаём из газетки: «В последние дни на разрывы снарядов и бомб А. В. стала меньше реагировать и уже не очень нервничает». А. В. — это мама Юры, Александра Васильевна.

В «Новостях» появляется фотография одной из первых жертв войны в доме № 40 по Литейному проспекту, где жил Юра. Умер маленький Гена — он прожил всего 205 дней.

В заметке Юра сообщает, что мальчонка умер от «недостатка питательных веществ».

«Может быть, он был бы силачом, ученым, гением. Но смерть все это уничтожила. Проклятая смерть! Проклятый Гитлер!»

Ленинград переживал тревожное время.

В газетах появляются карты и схемы положения наших войск на фронтах Великой Отечественной войны. Газета «Новости» «перепечатывает» статьи Тихонова, Эренбурга, Симонова из центральных и ленинградских газет.

«Новости» продолжают публиковать заметки и материалы, свидетельствующие о героических делах ленинградцев. Редактор Юра Звездин верит в победу, он переживает вместе со всеми сверстниками, со всем населением трудности фронтового города и, когда нет в квартире электрического света (он был нужен тогда предприятиям), пишет при керосиновой лампе. Кончается керосин. Юра выпускает газету при свете маленького карманного фонарика. На смену ему приходит «коптилка». В эти дни появляется заметка «Мы не унываем».

В заметке рассказывалось, что с 13 сентября в Ленинграде введены новые нормы на хлеб. Несмотря на их уменьшение, вся семья спокойно встретила это известие, говорили: «Мы не будем впадать в уныние». И слова не расходились с жизнью: хлеб растягивали на весь день…