Дети города-героя[сборник 1974]

Юра продолжал учиться. Но голодный мальчик, видящий кошмарные голодные сны, в одной из своих заметок сетует, что за первую четверть получил оценки «не очень желательные»: четыре тройки, две четверки, одну пятерку. Он не оправдывает себя, а, наоборот, подтверждает, что в такое время надо еще лучше учиться.

С волнением перелистываю страницы газет-малюток. В них исповедь маленького ленинградца, который чувствовал себя старшим в семье (отец был на фронте) и постоянно заботился о матери и сестре Нине.

И вот последняя газета, последняя заметка в газете «Новости»: «Ввиду ухода в ряды РККА Звездина Юрия Сергеевича работа редакции „Новости“ с сего дня, 20 января 1943 года, прекращается. Детство окончилось».

Тяжело вспоминать о Юре. Он погиб в боях за освобождение Венгрии. Орден Красной Звезды был ему посмертной наградой.

Осталась добрая память о нем: его газеты, дневники, фронтовые письма…

— ★ —

Награда за отличную работу

На днях ученикам 47-й школы за отличную работу по выращиванию овощей было вручено переходящее Красное знамя гороно.

Под звуки марша вышли ребята на торжественную линейку. Начальник лагеря товарищ Инкова принимает рапорт о работе за истекший день.

— 388 процентов нормы, — рапортует вторая комсомольская бригада.

— 350 процентов, — рапортует первая бригада.

— 204 процента — по всей школе…

(«Смена» № 128, 11 сентября 1942 г.)

— ★ —

…Детскую оперу «Гуси-лебеди» поставили в Октябрьские дни пионеры 17-го детского дома.

* * *

Стенная газета «Ленинградский октябренок» регулярно выходит в младших классах 216-й школы. Ее помогают выпускать пионеры старших классов.

* * *

Много подарков и писем послали на фронт к Октябрьским дням пионеры 280-й школы.

На днях ребята 4 класса получили несколько писем от бойцов Н-ской части. Фронтовики благодарят за подарки и обещают еще беспощаднее истреблять немецких захватчиков.

(«Смена» № 182, 14 ноября 1942 г.)

— ★ —

…Вот уже и сорок третий год.

«Какими же бурями событий промчится он в нашей жизни?» — так говорили мы в новогоднюю ночь.

И вот она, первая долгожданная, желанная радость — прорыв блокады Ленинграда 18 января — ворвалась в наши сердца, в нашу жизнь. Пядь за пядью, метр за метром наша земля сбрасывает с себя в кровопролитных, жестоких битвах гитлеровскую звериную свору.

(Из дневника Майи Бубновой.)

— ★ —

Бытовые отряды юных ленинградцев

Ученики ленинградских школ организовали много бытовых отрядов. Эти отряды оказывают большую помощь семьям бойцов Красной Армии.

Школьники 73, 79 и 89-й школ Петроградского района привезли на санках 189 кубометров дров семьям красноармейцев, посетили 237 квартир военнослужащих и многим из них оказали помощь.

(«Пионерская правда» № 6, 10 февраля 1943 г.)

Лев Успенский Так было

В 1943 году Политическое управление Краснознаменного Балтийского флота (мы звали его сокращенно — ПУБАЛТ) помещалось на Петроградской стороне, на улице Попова, в здании Электротехнического института.

Мы, причисленные к Балтфлоту писатели, считали его своим домом: мы жили и работали в ПУБАЛТе.

Как-то в один теплый весенний день того года мне понадобилось с утра куда-то пойти. Из своего ПУБАЛТа в город. Я спустился вниз, предъявил постовым у входа свой пропуск, усыпанный множеством таинственных, припечатанных поверх текста, причудливых значков и клейм (они сменялись часто, чтобы никакой агент врага не мог воспользоваться случайно потерянным или украденным пропуском), вышел под сень только-только распустивших первые листки могучих тополей у подъезда и пошел по тихой улице нашей к Кировскому проспекту.

Каждый раз, выходя в те дни в город, я приглядывался, прислушивался, принюхивался ко всему, что меня окружало. Я прекрасно понимал: то, что я вижу, — большая, можно сказать «ВЕЛИКАЯ ИСТОРИЯ». Нет и не может оказаться на моем пути ничего «неважного», «несущественного». Это утро — одно из утр войны. Эти лучи солнца — лучи одного из дней блокады. То, что высоко в небе рычат и гудят истребители, — важно: это наши, советские истребители, и их рев говорит о том, как далеко ушли мы от тех времен, когда в воздухе господствовали не мы, а фашисты. Все, все существенно, все — история!