Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Я сообщила на уроке, что ученые не берутся однозначно определить, чем именно грозит поэт «жадною толпой стоящим у трона». Одни говорят о Страшном суде, но тогда уместнее был бы адский огонь, а не потоки крови. Другие предполагают, что речь идет о революции (как в «Предсказании»: «Настанет год, России черный год…»[60]). Собственно, я хотела показать, что и здесь важнее не точное значение слова, а общий пафос. Но не успела. Мальчик на первой парте задумчиво сказал: «А может, черная кровь – это нефть?»

«И счастье я могу постигнуть на земле…» Программное стихотворение Лермонтова

Стихотворение М.Ю. Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива…»[61] кажется более или менее понятным даже неискушенному читателю, каких немало среди наших девятиклассников. Самые простодушные из добросовестных учеников скажут, что это стихи о родной природе или даже что они учат любить родную природу. Для таких умозаключений достаточно заметить слова «нива», «слива», «ветерок» «лес», «ландыш», «ключ» и подобрать к ним обобщающее «природа». «Родная» – потому что жители средней полосы знают по опыту, а остальные по книжкам, что все названное свойственно русскому пейзажу – в отличие от того, что описано в «Ветке Палестины» или в поэмах «Мцыри» или «Демон». О любви есть основания говорить хотя бы потому, что в заключительном четверостишии есть слово «счастье». Для такого уровня освоения текста, как мы видим, достаточно уметь читать и понимать значение существительных.

Девятиклассники, больше вовлеченные в изучение литературы, могут сами или с нашей помощью увидеть, что это стихотворение по тону не очень характерно для лермонтовской лирики: в нем нет ни горечи, ни гнева, ни опустошения, ни тоски одиночества – упомянута только «души… тревога», которая, впрочем, «смиряется». Отличается оно и лексикой – здесь гораздо меньше слов абстрактных и ощутимо преобладание конкретных, неполный перечень которых мы уже приводили. А если еще заметить появляющееся во втором и третьем четверостишиях местоимение «мне» – «мне ландыш серебристый приветливо кивает», «ключ… лепечет мне таинственную сагу», – то можно высказать суждение более сложное. Например, такое: лирический герой поэзии Лермонтова чаще всего окружен людьми света, «завистливого и душного»[62], его одиночество в толпе мучительно; в стихотворении же «Когда волнуется желтеющая нива…» герой, находясь вне людского сообщества, воспринимает природу как дружественную ему, приветливую и вступающую с ним в общение и от этого испытывает столь редкое чувство покоя и счастья. Для такого вывода надо быть уже повнимательнее к тексту и иметь представление о контексте. Я долгое время и сама вполне удовлетворялась подобным результатом изучения стихотворения – пока не прочла статью М.Л. Гаспарова «“Когда волнуется желтеющая нива…” Лермонтов и Ламартин»[63]. То, что я тогда испытала, описывается словами Сальери из пушкинской трагедии, пошедшего вслед за Глюком «безропотно, как тот, кто заблуждался // И встречным послан в сторону иную»[64]. Потому что эта статья напомнила о том, что постепенно в рутинной жизни педагога отходит на второй план, а потом и вовсе забывается: на стихотворении, которое мы хотим понять, надо сосредоточиться, им необходимо пропитаться; в стихотворении важны и лексика, и ритм, и грамматика, и звучание, и строфика…

Начинается статья цитатой из ранней работы Б. Эйхенбаума «Мелодика стиха», в которой утверждается, что синтаксическая форма обманывает читательские ожидания: «Синтаксическая форма побуждает нас воспринимать этот период как логический, в котором временное значение и соответственная смысловая градация должны присутствовать в полной силе. На деле, однако, оказывается, что градация эта почти не осуществлена. <…> Специфических смысловых ступеней, соответствующих трем “когда”, не ощущается. Получается несоответствие между синтаксической схемой, резко выглядывающей из‑за текста, и смысловым построением. <…> Интонационный подъем логически недостаточно оправдан, не вполне мотивирован». М.Л. Гаспаров, признавая синтаксический и интонационный анализ, выполненный Эйхенбаумом, безупречным, хочет «внести коррективы» и показывает, что смысловая градация тоже есть и «она построена так же четко и обнаженно, как и градация ритмико-синтаксическая».