Дети Йеманжи

Эве всегда нравилась капоэйра. В школе её преподавали на уроках физкультуры наряду с футболом, бейсболом и спортивной самбой. Эва знала несколько базовых движений, могла отличить эшкиву от армада-ди-мартэлу – но этим её познания ограничивались. На пояс новичка она даже не стала сдавать, головокружительные сальто и прыжки её пугали. Но то, как это делают другие, вызывало отчаянное восхищение и зависть. И сейчас Эва во все глаза следила за пляжной родой – кругом из двух десятков человек, мерно раскачивающихся и хлопающих в ладоши. Рядом стояли и с улыбками наблюдали за игрой две белокурые девушки в шортах. По их незагорелым лицам и одинаковым синим сумкам с эмблемой отеля Эва определила американских туристок. Между блондинками стоял, обнимая их за плечи и с ленивой улыбкой говоря что-то на ухо то одной, то другой, высокий мулат в камуфляжных штанах. На плечи ему падали влохмаченные дреды. Майки на парне не было, и Эва машинально отметила великолепную мускулатуру его обнажённого торса. Американки явно были в восторге: одна из них осторожно провела накрашенным ноготком по мощной ключице мулата, улыбнулась. Парень в ответ поцеловал её в губы, небрежно пропустил между пальцами прядь светлых волос гринги – и снова уставился на игру.

Было видно, что это не просто школьный урок физкультуры на свежем воздухе, а жогу[33] настоящих профессионалов. В бешеном ритме мелькали руки и ноги, метались смуглые и чёрные, блестящие от пота спины. Бойцы, сменяя друг друга, взлетали в устрашающих сальто, крутились в воздухе как волчки, и каждое движение сопровождалось вдохновляющими воплями остальных. Крики перешли в радостный вой, когда в круг ворвался мулат в камуфляжных штанах, волоча за собой высокую негритянку в красном купальнике. Девушки-американки восторженно завизжали, захлопали в ладоши. Бойцы присели, пожимая друг другу руки, – и сразу же негритянка взвилась в невероятном кульбите, мазнув по лицу партнёра жгутом своих афрокосичек, – а мулат, молниеносно отклонившись от летящей ему в грудь пятки, откатился в сторону, не давая противнице даже сосредоточить на нём взгляд. Всё это происходило с такой страшной скоростью, что у Эвы остановилось дыхание. «Это же мастера! Наверное, школа Луа Раста! Или даже местре Бамбо[34]! Почему, ну почему я так не умею?!»

– Женщина, куда ты пялишь глаза? – вернул Эву в реальность мрачный голос Эшу. – С кем я разговариваю?

– И… Извини, – очнулась она. – Что ты хотел сказать?

– Все вы, бабы, суки, вот что, – хмуро сообщил он.

– Ты чем-то рассердил Оба? – постаралась не обижаться Эва.

– Не я! А твоя подруга! Эта шлюха Ошун! – Эшу вдруг сощурился и медленно, словно раздумывая о чём-то, улыбнулся.

– Послушай, а ты ведь можешь ей помочь! Угу, вот именно! Понимаешь ли, Ошун устроила одну нехорошую штуку. И обиделись очень многие, не только Оба. И надо теперь как-то всё улаживать! Может быть, ты попробуешь…

– Ошун, ты говоришь? – недоверчиво перебила Эва. – Значит, моя подруга что-то натворила – а за ухо отодрали тебя?

Эшу вскочил с перекошенным от ярости лицом. Замахнулся – и перепуганная Эва едва успела отпрянуть. Потеряв равновесие, она неловко опрокинулась на спину, на мокрый песок, – и тут же огромная волна накрыла её с головой. Закрутила, как пластмассовую крышечку от бутылки, оторвала от берега и поволокла в глубину.

Эва неплохо плавала – но сейчас, беспомощно бултыхаясь в бурлящей солёной каше, не могла даже удержать голову над поверхностью. Вспененная вода заливала уши и рот. Где-то наверху мелькнуло и пропало мутное пятно солнца. Зыбкая глубина, колыхаясь, обняла её, – а воздух в лёгких уже закончился. Понимая, что ни в коем случае нельзя глотнуть воды, Эва отчаянно замолотила руками и ногами. Страшно заломило грудь, потемнело в глазах… и в этот миг могучий толчок между лопатками выбросил её наверх, а чьи-то железные пальцы ухватили за волосы и потащили из воды. Оглушённая девушка не сопротивлялась.

Сильные руки осторожно положили её на песок. Эва, кое-как откашлявшись и отплевавшись, отбросила с лица намокшие пряди волос. Ещё тяжело, с трудом дыша, приподнялась на локтях. Прямо перед ней, загораживая солнце, стоял высокий мулат в камуфляжных штанах – теперь насквозь мокрых. Тот, который минуту назад показывал великолепную капоэйру. Тот самый, который вчера у дверей студии «Ремедиос» угрожал ножом её подруге Ошун. Только сейчас Эва узнала его.

Это был парень лет двадцати семи потрясающей красоты. Чёткие, жестковатые, словно вырезанные из чёрного дерева черты лица излучали опасность. Зелёные, чуть раскосые глаза напряжённо смотрели на Эву. Под тёмной, покрытой капельками воды кожей напрягались упругие мышцы. На руках вились разноцветные татуировки. Эва мельком разглядела одну из них: оскаленную морду ягуара, продирающегося сквозь кольца колючей проволоки.

– Эшу… – слабо позвала Эва, оглядываясь. Тот стоял у края воды в двух шагах. Физиономия его была донельзя смущённой.