Дети Йеманжи

Это был тёмный мулат с широкими плечами человека, часто ходящего на костылях. Его волосы были заплетены во множество коротких торчащих косичек, из-за чего голова Обалу напоминала морского ежа. Если Марэ был копия отца, то Обалу страшно походил на мать. Это были резкие, жёсткие черты доны Нана Каррейра – но при этом напрочь лишённые её холодной притягательной красоты. Обалу был откровенно уродлив. Его плоское лицо пестрело крупными безобразными рябинами, словно брат Эвы пережил чёрную оспу. Чёрные, большие, длинно разрезанные, очень умные глаза внимательно и без улыбки смотрели на Эву. На коленях Обалу лежала толстая книга.

– Я ему говорю: прочитай, прежде чем рисовать! – подкатывая на своём кресле к самому столу и хлопая по нему книгой, сказал он. Скосив глаза на название, Эва увидела, что это «Дона Флор и два её мужа» Жоржи Амаду. – Так ведь нет… Злится, кричит, что лезу не в своё дело! Мешаю! Эвинья, может быть, ты вправишь ему мозги?

– Да?! А когда прикажешь читать?! – взвился Марэ. – Всего месяц на предварительные эскизы! И текущую работу никто не отменял! «Сарайва» стоит над душой! «Эстрелу» требует презентацию, которую ещё в марте должен был сдать! «Тодо ливро» обрывает телефон! Что, надо было всем отказать? И стоять с тобой и с шляпой у входа на пляж? «Подайте двум сиротам-инвалидам»? Тьфу, все кругом умные! Читай ему… Когда?! Еле-еле успел фильм посмотреть!

Эва с тревогой посмотрела на Обалу, испугавшись, что тот обидится. Но он только улыбнулся, блеснув некрасивыми, кривыми зубами. И развернул кресло к Эве.

– Ты пришла к нам, наконец, сестрёнка. Можно, я тебя поцелую? Тебе не будет… неприятно?

– Конечно, можно, – Эва подошла. Наклонившись, обняла Обалу и сама первая поцеловала его. От него пахло терпким соком алоэ, крепкими сигаретами и немного – мужским потом. Сухие и тёплые губы коснулись её щеки. И Эва спокойно, словно они были знакомы сто лет, спросила:

– Отчего ты такой?

– Таким родился, – пояснил он. – Нана, когда увидела меня в роддоме… бр-р-р… В общем, на руки она меня так и не взяла.

– Обалу забрала из роддома Жанаина, – вмешался Марэ. – Все знали, что такой сын – наказание для Нана. За то, что она увела отца из семьи.

– Но получилось, что наказан ты, а не она! – возмущённо прошептала Эва, проводя ладонью по косичкам Обалу. – Ведь это же… разве справедливо?

– Знаешь… – Брат продолжал смотреть на неё, улыбаясь всё шире. – Я себя никогда не чувствовал наказанным. Особенно в доме матери. Если бы она меня не взяла, я бы просто умер в больнице. Такие, как я, не выживают. По крайней мере, у нас, в Бразилии. А она…

– Мать его выходила, это точно, – пояснил Марэ, и Эва уже знала, что, говоря «мать», оба брата имеют в виду Жанаину. – Продала машину, свои украшения, сдала полдома туристам. И на эти деньги целый год таскала его по врачам и покупала лекарства. Сама научилась делать массаж. Ну, и сеу Осаин[44] здорово помог! И ведь выжил же брат, а все врачи говорили – и года не протянет! Конечно, многого не исправить… но Обалу – лучший айтишник на всю Баию! И классный хакер!

– Не пугай сестру! – сурово вмешался Обалу.

– Я её пугаю?! – возмутился Марэ. – Она уже видела Ошосси, Йанса и этого засранца Эшу! Думаешь, после них её тобой напугаешь?!. И я уже рассказал, как ты чуть не разорил фирму «Луар» полгода назад!.. Так вот, мать его сумела-таки вылечить и пристроила учиться – потому что из всех нас Обалу был самый головастый! В школу, конечно, ему было нельзя. И мать искала учителей, которые приходили на дом. Сама делала с ним задания, добилась, чтобы он сдавал экзамены экстерном… Парни, конечно, тоже помогали. Шанго тогда уже имел неплохие деньги, и Огун вернулся из армии. Ну, а потом пришёл я и…

– А ты почему ушёл от ма… от Нана?

– Я не уходил, – улыбнулся Марэ. – Когда родилась ты, меня отдали в интернат. Хотя Оба, – она тогда ещё жила дома, – умоляла оставить меня. Ей уже было двенадцать, она клялась, что сможет присматривать за нами обоими… Но Нана решила, что трое детей в одном доме для неё окажется слишком утомительно. Нет, интернат, конечно, был очень хороший. Там учили рисовать, и платила Нана всегда вовремя… – Марэ вдруг умолк. Эва поразилась жёсткой гримасе, скользнувшей по его красивому, доброму лицу.

– Нана приехала ко мне всего один раз. Один! Потом только звонила и жаловалась, что совсем нет времени. Потом перестала и звонить. А вместо неё по выходным всегда приезжали Жанаина, Оба или парни. Когда я подрос, то уже сам уезжал к ним на все каникулы. В пятнадцать лет выиграл грант на обучение в художественной школе в Сан-Паулу. Уехал туда на три года – но на все праздники всегда возвращался к нашим! А потом мне здорово повезло: получил хорошую работу, заработал кучу денег, купил вот этот дом – и сразу же забрал к себе Обалу! Без него тут было как-то… пусто.