Дети Йеманжи

И в этот миг ураган обрушился на берег – чёрный, свистящий, поднявший в воздух камни, воду, демонов и иаб, – и даже Йанса, пошатнувшись, чуть не сбилась с ног. Это мчалась Оба – огромная Оба, задевающая всклокоченной головой тучи. Глаза её светились, как клочки неба в разрывах облаков, и взметнувшееся платье заслонило молнии Шанго, а от громовых раскатов её крика в океане появилась бурлящая воронка.

– Оба, ширэ! – приветствовал её Шанго. И нож Оба сверкнул, рассекая чёрные тучи, один, и другой, и третий раз. Она двинулась на иаб, как сходящая с гор лавина. Стрекочущая стая мерзких созданий беспорядочно хлынула в океан. На берегу ещё копошились аджогуны, но мёртвых было уже больше, чем живых, и оставшиеся бежали от надвигающейся Оба в океан, огрызаясь и визжа от страха на ходу. Ещё раз оглядев берег, Эва увидела, что Огун, Ошосси и Эшу сражаются спина к спине, отбиваясь от озверевших в панике летучих демонов, которые, прежде чем исчезнуть в пучине, старались полоснуть поглубже когтями, впиться зубами. Йанса, неистово вопя, повергала их в дымящиеся трещины. Шанго, хохоча так, что всплёскивались волны, крушил камни, на которые в ужасе пытались взобраться уцелевшие иабы, и сыпал молниями им вдогонку. Повернувшись, он вдруг посмотрел на Эву: чёрные, блестящие, опьянённые битвой глаза, сверкающие голубые белки, искажённая от бешенства и наслаждения физиономия, – и заорал, повергая в океан последние скалы:

– Рирро, Эуа!!!

И Эва поняла, что теперь она входит в битву. И, вытянувшись звенящей струной на вершине горы, простёрла в клубящееся небо руки: «Дождь! Пусть пойдёт дождь!»

И дождь пошёл – шелестя всё сильней, топоча по песку тысячами мягких лапок, смывая кровь и слизь. Он уносил в трещины трупы, комки водорослей, расколотые панцири и оторванные щупальца. Целые потоки дождя низвергались на пляж, и Эва никак не могла понять, откуда они льются. Откуда – если тучи уже разошлись, выпустив на свободу мокрое, сверкающее голубизной небо, в котором тут же зачертили птицы. И исчезали трещины в земле, и улеглась, оставив после себя лишь барашки на волнах, чудовищная воронка, и погасли молнии. И змея-Ошумарэ поднялась на хвосте, закачавшись перед самым лицом Эвы, – и стала прозрачной, дрожащей от воды, сверкающей семицветьем радугой. И благословенный бой барабанов ударил в голове Эвы, и она упала на мокрый песок. И, теряя сознание, уже знала: всё закончилось…

…Белые-белые стены. Серая безликая офисная мебель. Стол со стеклянной крышкой, кресла на колёсиках. Огромное, от пола до потолка, окно. Постер на стене: перекрещённые серо-бело-лиловые полосы – в металлической рамке. Журчащий кулер у дверей. Было очень тихо, и именно из-за этой непривычной тишины Эва не сразу узнала рабочий кабинет матери. Таким он мог быть только в выходной день. Впрочем, у сеньоры Нана Каррейра никогда не было выходных.

Открылась белая дверь, вошла мать – в своём лавандовом костюме, белой блузке, туфлях на шпильках, с причёской из чёрных выпрямленных волос, уложенных волосок к волоску, с айфоном в руках. Подойдя к столу, привычно положила айфон так, чтобы видеть экран. Села, взглянула на дочь.

– Ну, как? Было весело? Эва?

Эва молчала.

– Надеюсь, теперь, когда ты всё увидела своими глазами, ты успокоишься?

– Я не понимаю тебя, – осторожно сказала Эва. За годы жизни с матерью она научилась прятать свои эмоции и сейчас старалась, чтобы голос её звучал ровно. – Я и так спокойна.

– Да? Зачем же ты полезла в этот балаган?

– Зачем ты скрывала от меня мою семью? – вопросом на вопрос ответила Эва. Мать молча смотрела на неё тёмными, холодными глазами. Эва не отводила взгляда. И сама не понимала, почему ей больше не страшно.

– Твоя семья – это я и отец, – не повышая тона, сказала мать.

– А моя тётя? Мои братья? Моя сестра?

– Послушай, Эва, ты умная девочка. Я это знаю с твоего рождения. – Мать вытащила сигареты, не спеша прикурила, затянулась, глядя в окно. – Всё, что я делала – я делала только ради твоего блага. У тебя было всё для того, чтобы ты была счастлива. Ты училась в престижной школе. Ездила в Америку и Европу. Тебе покупали всё, что ты хотела. Тебе даже не мешали заниматься чепухой с красками! У тебя впереди – блестящее будущее, карьера, деньги. С твоим умом и моей помощью ты легко достигнешь успеха. И я не могу понять, почему…

– Я тебе очень благодарна, – повысив голос, оборвала её Эва. В глазах матери мелькнуло изумление: никогда прежде дочь не решалась перебить её. – Но я хочу знать: почему я не была знакома со своей тётей и её детьми. Между прочим, половина из них – твои. Как так вышло?

– Боюсь, что это – не твоё дело, – спокойно сообщила мать. – Но ты права. Лучше я тебе расскажу всё как было. Я – а не это отребье, которое ты зовёшь своими братьями. Видишь ли, есть женщины, которым вовсе не нужно рожать детей.

– Это ты?