Дети иллюзий

В гардероб тоже очередь: древняя, возможно, ровесница театру, единственная гардеробщица не справляется. От скуки верчу головой, разглядывая людей в очереди. Спереди всё банально: две чуть пованивающие старушенции, перед ними измождённая лишним весом пара средних лет, ещё дальше – лохматая мамаша с прыщавой девочкой-подростком. А вот сзади сюрприз: прекрасная девушка, судя по всему, школьница последних классов. Девушка не просто прекрасная, она – сущий ангел: светло-розовое личико – голубые глаза – светлые кудряшки – белая шубка… но в этих голубых глазах столько порока, что мне становится не по себе. В некотором смущении перевожу взгляд на её кавалера, судя по всему, ровесника, но с ним тоже оказывается непросто. По внешним признакам – обычный жирдяй-очкарик, каких обычно в школе мутузят почём зря, но, встретившись с ним взглядом, физически ощущаю исходящую из-за сильных линз недетскую ледяную надменность и даже превосходство. Чтобы не вводить себя в искус дать ему в рожу, отворачиваюсь.

«Ну и детки, прости господи», – думаю я, вспоминая карикатурную даму.

– Молодую шпану заказывали? – читает мои мысли Дон Москито. – Извольте-с.

– Мне казалось, я не такой старый, чтобы участвовать в конфликте поколений на стороне старших, – говорю я тихо, – но, похоже, я ошибался.

– Да, Валера, мы с тобой уже полный хлам, – вздыхает в ответ мой друг.

Минут через десять наши пальто и шапки всё-таки оказываются в руках у карги-гардеробщицы, и мы, спрятав номерки, направляемся в фойе, где бесцельно слоняются освободившиеся от верхней одежды редкие зрители. Пройдя его насквозь, упираемся в большое зеркало, у которого прихорашиваются две девицы с распущенными волосами. Встаём рядом.

Из-за стекла на нас с удивлением смотрят два немного растрёпанных молодых человека и две густо накрашенные девицы разной степени причёсанности. Приступ хохота – ни с того, ни с сего – возвращается, сначала ко мне, а потом и к Дону Москито. Мы начинаем трястись и бесшумно корчиться. Испуганные девицы моментально исчезают из зеркала, а там, где они только что были, появляется его величество Че.

– Вы чего тут устроили? – говорит он удивлённо. – Пойдёмте, покажу, где сесть, – и, осмотрев Дона Москито, добавляет: – клёвый прикид.

– Спасибо, я старался, – ответствует тот. – А у вас, я смотрю, аншлаг.

– Когда я занят в спектакле, у нас всегда так, – небрежно бросает Че.

Быстрым шагом покидаем фойе, поднимаемся по широкой лестнице на второй этаж, проходим сквозь большую залу с батальной сценой на потолке, и останавливаемся у маленькой, не выше полутора метров, двери в стене. Че достаёт из кармана огромный для такой двери ключ, привычным движением открывает её и делает пригласительный жест рукой:

– Знакомьтесь, господа, это самая маленькая дверь в Москве.

Дон Москито кланяется в пояс.

– Здравствуй, дверь, – говорит он. Затем разгибается, и, опершись рукой на ребро открытой двери, вопрошает:

– А нет ли у вас какой-нибудь волшебной жидкости, чтобы уменьшиться и комфортно её преодолеть?

Че внимательно смотрит в глаза сначала ему, а затем мне:

– Вы, по-моему, уже выпили одной волшебной жидкости.

– Ну, не без этого…

Страдальческое выражение лица нашего друга стоит больше дюжины самых выразительных матерных слов:

– Можно было хотя бы сегодня не бухать!

– Серёж, успокойся, мы оба в порядке, – вступаю я, – сам же видишь.

– В том-то и дело, что вижу! – повышает он голос. – Смотрите, только мне без глупостей, а то меня из театра выгонят.

Дон Москито складывает руки в положение «прости господи»:

– Не извольте беспокоиться, господин артист. Будем сидеть, как мышки.

Че трагически вздыхает:

– Ладно, пошли. Берегите головы.

Дон Москито, как самый длинный, идёт первым. Я просовываюсь следом и оказываюсь в квадратном тамбуре, который заканчивается лестницей в темноту.

– А там что? – Дон Москито указывает пальцем на лестницу. – Кукольный театр?

– Нет, человеческий, – отвечает Че. – Подниметесь до конца, займёте позицию.

Я киваю:

– Что-нибудь ещё?

– Ничего. Наслаждайтесь. Вот, возьмите ключ. Если вдруг спросят, кто такие, скажите, от меня. «Светики» на подмену.

– Кто-кто? – спрашивает Дон Москито.

– Осветители.

– Понятно.

– Ладно, мне пора, у меня сложный грим, – Че салютует нам двумя пальцами и исчезает за дверью, через которую мы попали в тамбур.

Путь к отступлению закрыт. Я вздыхаю, ещё раз смотрю на закрытую дверь и начинаю подниматься по ступенькам вслед за лакированными туфлями Дона Москито.

Лестница приводит нас в небольшую ложу, расположенную под огромными осветительными приборами. Ложа совсем маленькая, на одного, максимум на двух человек. Перегибаюсь через деревянный бортик и сквозь натянутую металлическую сетку далеко внизу вижу ряды не занятых зрителями кресел. Высоты я никогда не боялся, но отсюда смотреть вниз, честно говоря, страшновато – непроизвольно отступаю на полшага назад. А вот моему спутнику, похоже, здесь нравится: переломившись пополам, как охотничье ружьё, он свешивается вниз и мечтательно произносит:

– Люблю смотреть на всё с высоты. Сверху всё кажется по-другому.