Дети Ирены

Пожилой отец Яна был другом «старого доктора» Януша Корчака, легендарного польского педагога и борца за права детей, который сейчас возглавлял переполненный приют, расположенный по соседству с молодежным центром Евы Рехтман¹²⁵. Но Ева была не единственной в кругу Ирены, кто был расположен к этому симпатичному человеку.

Все девочки доктора Радлиньской души в нем не чаяли с самых первых дней в кампусе Свободного польского университета, где доктор Корчак преподавал вместе с профессором. Ядвига Денека училась в одной из его новаторских школ и считала его своим наставником. Ала Голуб-Гринберг тянула за семейные ниточки и даже устраивала, чтобы ее кузина Вера собирала деньги для детей доктора. Ирена же просто обожала доктора и его детей, возбужденно галдевших вокруг нее, когда она во время своих ежедневных посещений гетто приносила им конфеты или забавных еврейских кукол, сделанных доктором Витвицким в соответствии с их причудливыми пожеланиями. Доктора Корчака все они хорошо знали. Однако для Ирены это не облегчало тяжесть того, что должно было случиться.

Зимой 1941/42 года, чтобы передать доктору сообщение, не обязательно было входить в гетто. В нескольких его местах все еще работали телефоны – счастливый недосмотр, позволивший провести не одну спасательную операцию. Ян мог лишь надеяться, что доктор поможет им. Нужно было куда-то отправить детей. «[По] моей просьбе, – говорил Ян, – мой отец созвонился с ним»¹²⁶. Если Ян сможет переправить детей обратно через стену и их не застрелят часовые, то согласится ли доктор принять сирот? Доктор Корчак согласился. Выбора не было ни у кого.

Чтобы спланировать эту операцию, у них имелось всего несколько часов. В участке стены в районе Муранув была небольшая брешь, которую немцы пока еще не заделали. А если и заделали, все равно нашлась бы другая. Сироты из гетто точно знали, где находится каждая такая дыра: возможным спасателям стоило просто расспросить их.

Ирена не могла поверить в то, о чем Ян говорил ей, и молча проклинала себя. Ей следовало подыскать другой вариант. Он и правда собирается отправить детей обратно в гетто? Она посещала этот ад по три-четыре раза в день и никогда не согласится на это. Только тот, кто понятия не имел о том, что там происходит, мог найти подобное трусливое, жалкое решение. Они долго бросались взаимными обвинениями и упреками. Позднее Ирена признавалась, что ссора была тяжелой. Ян был просто уничтожен. Ирена в своей ярости не жалела слов.

Но с немецким инспектором Ян все-таки договорился.

* * *

Предрассветные часы, когда еще не развеялась темнота, были бы идеальным моментом для задуманной скрытной операции. Но во время комендантского часа патрули на улицах будут стрелять на поражение. Ян знал, что поможет детям пробраться через дыру на ту сторону стены вечером, когда последние жильцы поспешат по домам и затаятся до того, как на улицах наступит тревожная тишина. На другой стороне, уверил Яна доктор Корчак, их будет ждать кто-то из приюта. Ян лично отправится с детьми к стене. Желая быть честным сам с собой, Ян, похоже, понимал, что его мучит совесть. Он знал, что от Ирены никакого сочувствия не дождется. Полная отвращения, она не желала иметь ничего общего с этим делом.

На улице дети придвинулись к нему поближе. Ян прислушивался к каждому шороху. Шаги могли означать катастрофу и провал всего плана. Шел снег, и любые звуки из-за этого казались громче, детское дыхание на морозе превращалось в облачка пара. Даже в перчатках Ян чувствовал, как мерзнут у него кончики пальцев, и пытался тереть их друг о друга в карманах, чтобы согреть. Оттого, что он напряженно вслушивался в каждый звук, голова у него разболелась, и, когда наконец они услышали, как чей-то голос произнес пароль, Ян невольно выдохнул. Впервые он понял, что с другой стороны стены всю операцию проводили сами подростки. Послышались негромкая возня и стук, и на мгновение в стене открылся небольшой проход. Детей не нужно было уговаривать. Быстро, один за другим, они устало улыбались Яну на прощание и скользили мимо него в тот, другой мир. Там была девочка с яркой ленточкой для волос. До свиданья, пан Добрачинский, – прошептала она. Был среди них мальчик в больших, не по размеру, ботинках, из-за которых он на мгновение споткнулся. Пара озорных мальчишек, которые, он не сомневался, еще до конца недели снова окажутся по эту сторону стены. Ян ждал, пока не услышал на другой стороне их тихие шаги. «За несколько минут до комендантского часа, – говорил затем Ян, – я лично сопроводил детей к стене гетто¹²⁷. Каждый из них прошел на ту сторону, и таким образом они исчезли из официального списка уличных попрошаек».