Дети Ирены

Как-то утром шеф немецкой полиции вызвал к себе Яна с очередным приказом. Он хотел устроить облаву на уличных мальчишек на «арийской» стороне. Отделения социальной помощи обязаны либо убрать детей с улиц, либо полиция просто уничтожит их как разносчиков болезни. Тиф опустошал гетто, и было лишь вопросом времени, когда он распространится дальше, за его пределы. Переносчиками, скорее всего, были эти маленькие вшивые попрошайки. От тифа уже умерло несколько немцев. Приказ начальника был ясен: обработайте детей и уберите их с моих улиц. Иначе эту проблему будут решать немцы. Яну не хотелось даже думать, как именно они будут ее решать.

В обязанности Яна входил надзор за размещением польских сирот и беспризорных детей в местных приютах. В его конторе хранилось множество анкет и, что еще важнее, уже просмотренных немцами свидетельств о рождении и записей о крещении для документирования происхождения детей. Тех из них, у которых документы были в порядке, быстро распределяли по городским приютам. Еврейским детям за пределами гетто делать было нечего, и социальным службам они, как правило, были неинтересны.

Первоочередная задача размещения и ухода за варшавскими детьми легла на плечи социальных работников в местных отделениях – в особенности на молодых девушек вроде Яги Пиотровской и Ядвиги Денеки¹²⁰. Ян, по сути, проводил бо́льшую часть дня не на рабочем месте, а тайно работая на Сопротивление. Немцы же требовали, чтобы он находился в конторе массу времени. «За абсурдно низкую зарплату они хотят, чтобы я сидел там по десять часов», – жаловался он¹²¹. Но Ян быстро нашел способ обходить это требование. «Естественно, я не сидел там все время, а старался быть в конторе утром, в начале рабочего дня, и в его конце». Того, что он делал в перерывах, немцы, похоже, не замечали.

В этот раз Ян также отправился с работы в местные конторы, о чем Яга быстро сообщила Ирене и остальным. Группа прочесала город и привела беспризорников. Детей привезли в кузове грузовика в один из городских приютов, и план женщин состоял в том, чтобы вымыть их, дать осмотреть врачам и отправить всех – с одобрительным штампом Яна – в один из приютов, где они смогут поддерживать с детьми контакт в качестве социальных работников.

По всей Варшаве улицы были полны голодающими детьми. Лишения не ограничивались только гетто. Сироты и голод были жуткой частью повседневной военной реальности. С начала оккупации число осиротевших и брошенных детей, которых помещали в городские учреждения опеки, удвоилось. Если раньше социальные работники ежегодно отправляли в детский дом отца Бодуэна, одно из благотворительных церковных заведений, с которым сотрудничала Яга, примерно шестьсот детей, то сейчас детей было уже больше тысячи двухсот¹²². И не все из этих «дополнительных» шестисот детей были, строго говоря, католиками.

Иногда возникали, скажем так, определенные «сложности» – случаи, когда при подделке документов требовалась бо́льшая изобретательность, чем обычно. Обеспечивать бедные еврейские семьи социальным пособием – изначальный план Ирены и ее сотрудников – значительно осложнился, когда всех евреев заперли в изолированном квартале, и любая помощь им могла быть доставлена лишь после преодоления границы гетто. Группа Ирены уделяла все больше внимания способам поиска и оформления фальшивых документов, чтобы помочь тем евреям, которые были достаточно смелыми, чтобы жить на «арийской» стороне, создав для них новую «польскую» личность. В первую очередь для этого были нужны пустые или поддельные свидетельства о рождении, и здесь Яна и ее соратники действовали по-разному. Один из самых простых способов достать такое свидетельство был в то же время и самым печальным. Когда в одном из приютов умирал христианский ребенок, было важно сохранить это в секрете. Его имя и регистрационный номер присваивались очередному еврейскому найденышу.

Успешное проведение неприятной операции вроде этой требовало времени и терпения. Сейчас, в этот зимний день, комнату заполнили десятки тощих маленьких детских тел, девочек и мальчиков, пойманных при облаве. В суровое военное время дети отвыкали хихикать и смеяться, особенно эти. Бездомные сироты жили и умирали на улицах Варшавы, в том числе и на «арийской» стороне. Здесь же, в комнате, были самые выносливые, выжившие.

Ирена ходила между ними, тихо успокаивая. Она и сама была ростом не выше некоторых из них. Но как организатору ей не было равных. Отлаженная система работала так: одного за другим девочки в офисе остригали детей, собирали их одежду и отправляли мыться с щелочным мылом. Едкое мыло ело глаза, в помещении было очень холодно, но дети оставались пугающе тихими.