Дети Ирены

В своем мнении Ирена была не одинока. Многие из ее ближайших друзей видели предательство Веры. Секретные документы Армии Крайовой предупреждали ее агентов, что «Вера Гран, еврейка, бывшая танцовщица в кабаре, сейчас руководит группой доверенных лиц гестапо, занятых в основном розыском евреев»³⁰². В «Жеготе» доктор Адольф Берман также считал ее пособницей нацистов. Как и Марек Эдельман, друг Ирены, а ныне прославленный герой восстания в гетто. Йонас Турков, спасенный Алой и Нахумом на Умшлагплац, заявлял, что видел ее предательство собственными глазами. Ирена, когда ее позднее попросили описать певицу, выступавшую на сцене кабаре в ту ночь, когда она была там вместе с Алой еще до начала Aktion, была откровенной в оценке кузины Алы: «Это была Вера Гран, певица из кабаре… она работала на гестапо вместе с Леоном Скосовским… Мне больно видеть, что рядом с великими людьми еврейской нации упоминается она – преступница, продавшая свой народ»³⁰³.

По слухам, одним из тех, кого Вера Гран продала в тот год, был и Йозеф Зисман. Вместе с тысячами других он пришел к потертой стойке отеля «Польский» и отдал необходимую для регистрации сумму. Потом Йозеф неделями бродил по коридорам отеля, его последние сбережения стремительно таяли посреди всеобщего радостного хаоса. Наконец одним июльским утром кто-то услышал радостную новость. Они уезжают! Поезда наконец прибывают! Сначала Йозефу все показалось таким цивилизованным, нормальным. Евреи спокойно погрузились на поезд, ожидая, что едут на запад, навстречу жизни и свободе. Сколько же времени им понадобилось, чтобы понять, что рельсы ведут в одну сторону – в концентрационный лагерь Берген-Бельзен? А когда поезда не вместили их всех, гестапо, с нетерпением дожидавшееся дела, уже перестав притворяться, оставшиеся несколько сотен забрало в печально известный Павяк. Кого-то, выстроив рядами вдоль вязов в тюремном дворе, расстреляли. Других вывели из ворот тюрьмы на улице Джельна, где над котлованом с остатками фундамента сгоревшего дома установили грубую деревянную платформу. Когда звучали выстрелы, тела падали с этого парапета вниз, в огромную могилу, где уже лежали десятки изувеченных тел вперемешку с негашеной известью. Среди жертв отеля «Польский» был и Йозеф Зисман. «Этот прекрасный человек погиб смертью мученика, подло обманутый варварами», – таков был приговор Ирены³⁰⁴. Она и ее друзья не забыли роли Веры Гран в этом убийстве. Вера защищалась, утверждая, что невиновна, но Ирена была непреклонна. После войны будет следствие и много обвинений. Будут судебные процессы, и Ирена станет лично свидетельствовать против Веры.

Тем летом по каналам «Жеготы» разнеслась еще одна изумительная и волнующая новость, и Юлиан Гробельный поделился ей с Иреной. Группа решительных еврейских бойцов, пойманных в последние дни восстания, были отправлены вместо Треблинки в трудовой лагерь в Понятове. Здесь узники изготавливали немецкую униформу для текстильного магната Вальтера Теббенса, и большинство из тех спасенных от газовых камер были евреями, до того работавшими на его фабриках в гетто³⁰⁵. Одной из них была Хеня Коппель, мать малышки Беты. Стало известно, что часть из них организовали в лагере ячейку Сопротивления и им даже удалось подготовить путь для побега. Кто-то из их ячейки сообщил о себе организации Марека Эдельмана. Им нужна была помощь, чтобы продолжать сражаться. Кто-то в ячейке также связался с Юлианом Гробельным и «Жеготой». Среди них, как удалось выяснить Юлиану, была женщина, медсестра, которая уже устроила в лагере тайную медицинскую клинику и молодежный кружок. Ее команде нужны были фальшивые документы, деньги и, конечно, оружие. С помощью местных оперативников «Жеготы» начались операции по спасению детей. После этого они планировали массовый побег и еще одно еврейское восстание. Этой медсестрой была Ала.

Тысяча девятьсот сорок третий был трагическим, мрачным годом для Варшавы, но были и удивительные истории выживания и борьбы – как в случае Алы и других. Той осенью случилось еще одно драматичное спасение ребенка, чья жизнь будет связана с историей Ирены. Чая Эстера Штайн была первой из двух приемных дочерей Ирены³⁰⁶. А соединил их Юлиан Гробельный.

Эстера родилась в деревне Цеглов недалеко от Варшавы, и в 1940 году, когда ей исполнилось тринадцать, ее отправили в гетто в Мрозы вместе с родителями, Ароном и Файгой, и маленькой сестренкой Ядзей. В 1942 году гетто в Мрозах было ликвидировано. Арон, Файга и Эстера избежали облав и в первую ночь прятались все вместе в старом садовом домике на ферме за деревней. Но маленькая Ядзя осталась одна, и ее мать была в отчаянии. Арон, положив руку на плечо жены, пообещал: он вернется в гетто и найдет ее. Целыми днями мать и дочь, затаившись, ждали их. Наконец Файга поняла, что Арон и Ядзя никогда не вернутся.