Дети Ивана Соколова

Знаешь, Вячеслав, нам нечего таиться. Давай поговорим при всех. Смотри, сколько в тебе плохого— сразу и не узнаешь. Где ты только всего этого набрался? Я все думала о твоих словах, о том, что ты считаешь себя испорченным, или, как ты говоришь, «конченым». Можно подумать, что ты даже гордишься этим. А знаешь ли, Слава, мой долг тебе сказать всю правду о тебе. Знаешь ли ты, что Ленин не одобрил бы твои поступки?

— При чем тут Ленин? Против Ленина идут враги, а я не враг! — сказал Слава, сжимая подушку.

— Ты, конечно, не враг, а ведешь себя так, что враги бы могли порадоваться. А матери твоей было бы очень больно.

— Ничего не больно. Она не такая умная, как вы! — вдруг закричал Слава.

— И здесь ты ошибаешься, — сдержанно ответила Капитолина Ивановна.

Она обратилась ко всем нам:

— Мать Славы жива. После того как от голода на ее руках умер Славин брат, она потеряла рассудок. Но сейчас ей лучше, и она уже давно разыскивает Славу.

— Я не хочу ее видеть! Если она придет сюда, мне будет стыдно. Раньше моя мама тоже была умная, а теперь она поет песенки и дерется. Я не могу слышать этих песен! Я все равно убегу от нее опять, уйду куда глаза глядят!

Мне казалось, что Слава задохнется от своих же слов. «Как же так? — подумал я. — Мать жива, а он не хочет ее видеть!»

Капитолина Ивановна подошла ближе к Славиной кровати:

— От кого ты хочешь бежать? А кто позаботится о ней?

Капитолина Ивановна села к Славе на кровать и сказала совсем тихо:

— Кроме того, твои товарищи должны знать, что ты их обманул, проев на каймак и конфеты деньги, добытые, к сожалению, таким скверным, позорным путем.

Слава вздрогнул.

Андрей вскочил с кровати.

Сережа тряхнул головой и насупил брови.

Мы не могли опомниться от ее слов. Ведь как мы мечтали, что в газетах появятся наши объявления!

Капитолина Ивановна продолжала:

— Вы думаете, что отомстили портнихе, а она заявила, будто Галина Ивановна на нее натравила ребят.

Капитолина Ивановна замолчала, а потом, не смотря ни на кого, сказала:

— Я отвечаю за вас всех.

Я хорошо запомнил все это. Капитолина Ивановна говорила, что никогда ей не надоест возиться с нами, и, если Слава спрашивает, кому он нужен, он должен знать — он нужен нам всем.

И тут же Капитолина Ивановна сказала, что она с удовольствием нашлепала бы Ваню Петрова за то, что он выехал на палке во время урока, и мама его поступила бы так же.

— Ведь верно? Но как я тебя нашлепаю, когда ты выше меня ростом? — с сожалением добавила Капитолина Ивановна.

Мы попросили Капитолину Ивановну, чтобы она не уходила, еще нам что-нибудь рассказала.

Она осталась. Начала рассказывать об Ульяновске, о доме, где жил Ленин.

— Должно быть, летом и многие из вас побывают в Ульяновске, поймут, как высока была дружба в семье Ульяновых, как младшие и старшие братья и сестры уважали и понимали друг друга.

Капитолина Ивановна несколько раз повторила тогда, что скоро мы поедем в Сталинград на слет детских домов всей области, выступим перед сталинградцами на олимпиаде со своей самодеятельностью, побываем на заводах и в гостях у шефов, а после, возможно, вверх по Волге, отправимся на пароходе в Москву.

Эта весть взволновала всех мальчишек. Мы готовы были слушать и слушать об этом сто раз подряд.

Я прижал руки к груди. Стало как-то тревожно, и я подумал: «С кем я увижусь?.. А вдруг!..»

Так хотелось, чтобы скорей сошел снег!.. Как во сне уже мерещились родные улицы и доносились знакомые голоса.

Капитолина Ивановна вдруг оборвала свой рассказ, пожелала всем доброй ночи, накинула на плечи пуховую шаль, еще раз внимательно взглянула на Славу и бесшумно вышла из спальни.

Глава двадцать девятая

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Чем дальше время отодвигало нас от войны, тем больше страдал Сергей от того, что все забыл.

Как и раньше, он верил, что ему поможет объявление. Он хотел описать все свои приметы, подходил к зеркалу и, чуть наморщив лоб, с удивлением смотрел на себя. Он спрашивал меня о цвете своих глаз и сердился, когда я говорил, что они карие.

— Карие только у девчонок бывают!

Как-то он снял рубашку и показал мне свою спину. Я тщательно исследовал ее, но ни одной родинки не обнаружил.

— Нет! — уверял я его.

Сергей огорчился.

Он плохо спал, мало ел, был вялым, удрученным или куда-то спешил.

По ночам он бормотал про себя что-то невнятное.

Несколько раз ночью к нам в спальню приходила Светлана Викторовна и садилась у Сережиной койки.

И Галя, и Светлана Викторовна, и Капитолина Ивановна думали о том, как бы помочь Сергею.

Галя не сводила с него глаз, когда он вдруг менялся в лице и хватался за лоб рукой. Что-то мелькало в его глазах, но тут же ускользало.

В нашем городке, на Астраханской улице, открылась фотография. В ее окне появились первые портреты. Редко кто из прохожих пройдет мимо и не взглянет.

Андрей попросил Капитолину Ивановну взять со сберкнижки деньги, которые он получил после гибели отца.

— Зачем тебе?

Сережу снять на всю витрину.

— Без твоих денег обойдемся, — ответила Капитолина Ивановна.

Целой гурьбой пошли мы на Астраханскую улицу.