Дети капитана Гранта

— Хорошо, — ответил Айртон, не настаивая на своём предложении.

На следующее утро маленький отряд пополнил запасы вооружения и, готовый ко всяким неожиданностям, выступил в путь.

Через полчаса после того как исчезли из виду последние дома Сеймура, отряд снова вошёл в эвкалиптовый лес, тянущийся далеко на восток.

Гленарван, по правде, предпочёл бы, чтобы дорога проходила по голой равнине: на равнине труднее устроить засаду, чем в лесу. Но выбора не было, и фургон целый день пробирался среди однообразных высоких стволов. К вечеру караван пересёк сто сорок шестой меридиан и остановился на ночь на рубеже округа Мёррей.

Глава шестнадцатая, в которой Роберт открывает новую породу людей

На следующий день, 5 января, путешественники вступили на обширную территорию округа Мёррей. Этот пустынный малонаселённый округ тянется до самого высокого барьера Австралийских Альп. Цивилизация не успела разделить его на графства с резко очерченными границами. Это самая глухая и редко посещаемая часть провинции. Когда-нибудь покрывающие её густые леса упадут под топором дровосека, а прерии заполнятся многочисленными стадами рогатого скота, овец и баранов. Но пока что почва округа столь же девственна, как в тот день, когда эта часть суши впервые поднялась над поверхностью Индийского океана. Здесь — пустыня.

Эта область на английских картах отмечалась следующими характерными словами: «Reserve for Blacks» — «Заповедник для чёрных людей». Сюда англичане грубо оттеснили туземцев. Им предоставили в отдалённых степях, среди непроходимых лесов, несколько участков земли, где мало-помалу должна вымереть австралийская раса. Всякий белокожий, будь то колонист, эмигрант, дровосек или скотовод, может перейти границы этого заповедника. Но чёрное население не имеет права шага ступить за его черту.

Паганель, волнуясь, рассуждал на эту тему. По его мнению, британская колониальная политика обрекала на постепенное вымирание туземные племена. Эта жестокость британских колонистов сказывается во всех английских колониях, а особенно отчётливо — в Австралии.

В первое время колонизации этой части света ссыльные, да и сами колонисты смотрели на туземцев, как на диких зверей. Они охотились за ними, устраивали на них облавы, громили их селения. Юристы колонии стремились доказать, что австралийские туземцы не люди, и потому убийство их не является преступлением. Сиднейские газеты проповедовали радикальное средство избавления от племён, живущих вокруг озера Гунтер: отравить воды этого озера!..

Англичане, как видно, на первых порах считали массовые убийства туземцев вернейшим приёмом колонизации. Они проявляли чудовищную жестокость. Они вели себя в Австралии так же, как в Индии, заплатившей пятью миллионами жизней за честь стать британской колонией, как в Капской колонии, где от миллионного готтентотского населения теперь осталось меньше ста тысяч. Поэтому туземное население Австралии, потерявшее право на существование, спаиваемое пришельцами, устилает трупами дорогу для победного шествия цивилизации и становится на путь полного вымирания. Правда, отдельные губернаторы издавали указы против кровожадности колонистов. Они даже наказывали несколькими ударами плети белых, которые… отрезали чёрным носы или уши или отрубали им мизинцы, чтобы сделать себе лопаточку для набивания трубки. Но что значили эти слабые отдельные голоса?

Волна убийств разлилась так широко, что целые племена исчезали с лица земли. Достаточно упомянуть хотя бы только одну землю Ван-Димена, туземное население которой в начале столетия состояло из пяти тысяч человек, а в 1863 году из… семи человек.

Достаточно прочитать заметку в одном из выпусков «Меркурия» о приезде в Гобарттоун последнего из тасманийцев!

Ни Гленарван, ни майор, ни Джон Мангльс не возражал Паганелю. Если бы они были англичанами, они все равно не выступили бы на защиту своих соотечественников — слишком точны и непререкаемы были факты, приведённые учёными.

— Лет пятьдесят тому назад, — добавил Паганель, — мы встретили бы на своём пути много туземных племён. Теперь же мы не видели ещё туземцев. Через сто лет на австралийском материке не останется ни одного представителя туземной расы. И в самом деле, заповедник казался совершенно безлюдным. Нигде ни следа стоянок, ни хижины. Пустынные равнины чередовались с девственными лесами.

Мало-помалу облик местности становился всё более диким. Путешественники готовы были подумать, что ни одно живое существо, ни человек, ни животное, никогда не посещает эти заброшенные участки, как вдруг Роберт, остановившись перед группой эвкалиптов, воскликнул:

— Глядите, обезьяна!

И он указал на большое чёрное существо, перескакивавшая с ветки на ветку и с дерева на дерево с непостижимой ловкостью. Можно было подумать, что у него есть крылья. Неужели в этой удивительной стране, где всё так непривычно и ново, природа наделила обезьян крыльями?