Дети кицунэ

В сопровождении охраны – вооружённых до зубов самураев, плотно закованных в доспехи, – вышагивал человек. Он был одет в чёрное, цвет воинов, но накрахмаленные плечи, красная подкладка и длинный шлейф, спадающий до земли, говорили о том, что на ткань для этого наряда не скупились. Такеши бы лет двадцать для такого пришлось работать, а всё равно не позволили бы купить – не по сословию. Так же, по сословию, простому человеку не разрешалось носить два меча, какими обладал даймё.

– Ты только глянь… – прошептала Камэ. – Как идёт…

Следом вышагивал парень, раза в два моложе и на голову выше. Кажется, тот самый наследник, о котором мико распускали сплетни. Первым бросился его болезненный вид – щёки впали, губы потрескались, под глазами проступили заметные синяки от недосыпа. Отвести внимание от этого нарядом, куда более скромным, чем у отца, молодой человек даже не пытался. Пожалуй, на своего родителя он погодил только бровями – такими надвинутыми и густыми, что казалось, будто они умеют только хмуриться. Из-под них парень смотрел пристально, изучая всех и вся. В остальном был… самым обычным. Будто просто горожанином, которого кто-то додумался укутать в шёлк.

– Я думала, наследник будет покрасивей, – не унималась Камэ. – А этот… долговязый какой-то…

– А взгляд вдумчивый, – подметила я. – Наверно, он хорошо образован.

– Наверно? Естественно он хорошо образован! Этот человек с детства жил при сёгуне, как иначе-то?

Я взглянула на наследника снова и с ужасом поняла – он смотрит прямо на нас. Заметив это, Камэ тут же дёрнула меня вниз. Сердце заколотилось вдвое быстрее.

– Наверно, Айхао-но Ран для него слишком хороша, – продолжала Камэ. – Она красивая, с прекрасными манерами, знанием поэзии… Тем более, единственная, дочь клана Айхао! Золото, беречь надо! Эх… А какие там сыновья – Джио, Кеншин, Наоки…

– Слушай, я же всё равно не запомню все эти имена.

– Конечно, ты же голову всякой чушью забиваешь.

– Книги – это не чушь.

Камэ лишь усмехнулась. Особо не задумываясь над моими словами, она продолжила рассуждать дальше:

– Наверно, ему всё-таки больше подойдёт Химицу-но Сэнго. Или Химицу-но Умэко. В семействе Химицу знают толк в моде, но дочери у них невеликие красавицы. Даже с белилами на лице заметно. Хотя, наверно, нужно будет проверить, как сходятся звёзды. Может быть, гороскоп скажет обратное…

Я снова выглянула из укрытия. Даймё вместе с сопровождающими уже заходил в храм. Мико приветствовали его низкими поклонами.

– Как думаешь, почему они вообще сюда приехали? – шёпотом спросила я.

– Ками должны благословить господина Ясухиро, – пожала плечами Камэ.

– Господина Ясухиро?

– Наследника даймё. Я что, не говорила, что его зовут Ясухиро?

– М-м… Нет, не говорила.

– Вот теперь сказала. Цурайкава-но Ясухиро – как звучит, а?

Я пожала плечами. Камэ снова закатила глаза.

– Наверно, тем, в ком почти нет живой силы, этого не понять, – фыркнула она.

Меня это задело. Кажется, после становления мико, Камэ совсем зазналась – ещё недавно мы вместе подшивали кимоно и ходили на рынок, а теперь, оказавшись очень способной девочкой, она вдруг возомнила из себя чуть ли не богиню.

– Эта ваша живая сила – просто слова, – процедила я. – Что она из себя представляет? Её можно как-то взвесить, измерить, подержать в руках?

Камэ совсем рассвирепела.

– Живая сила – это умение говорить с добрыми ками, – затараторила она. – Вот таких, как ты, неспособных, они почти не слышат, а нас, мико, или даймё, или глав самурайских кланов, они очень даже хорошо понимают. Вот ты можешь призвать духа, чтобы пошёл дождь? Или остановить метель, когда город заносит?

– Зато я могу сказать слово «мёртвый», – хмыкнула я. – Ну-ка? Скажи: «мёр-твый»!

– Мы говорим «преобразившийся», а то, что говоришь ты – скверна. Мы не можем себя пятнать.

– А-а, боитесь сменить живую силу на мёртвую? Думаете, вместо «добрых ками» каких-нибудь ёкаев призовёте? Или даже тех, кто за ними стоит?

– Прекрати осквернять эти стены! Что, если ками действительно разозлятся? Ты хоть об этом подумала?

– Тс-с! – Я оглянулась на двор. – Кажется, они на улицу опять выходят…

– Что? Зачем всё это выносят? – искренне удивилась Камэ.

Деревянные фигуры ками, бережно укутанные в красные ткани, грузили на спины лошадей. Целый отряд мико выбирался следом, пешком. Вид у них был тревожный. Очень скоро, задержавшись совсем недолго, вся процессия отправилась в путь.

– Кажется, благословлять ками будут в другом месте, – предположила я.

Камэ поднялась и отряхнулась. Дождавшись, пока гости выйдут за ворота, она тут же поманила меня за собой и поспешила в сторону храма. Сама хотела понять, что произошло. Мы проскользнули по дворику, не успевшему ещё выветрить запах дорогих масел, и прошли в здание. Мико постарше уже вовсю занимались уборкой украшений, приготовленных специально для гостей.

– Что произошло? – спросила Камэ у первой же попавшейся сестры.

Я старалась держаться в стороне. К счастью, мико были слишком заняты, чтобы спрашивать у чужачки, что она забыла в храме в такой день.