Дети лета

– Безусловно! Просто моим мозгам нужно время, чтобы привыкнуть к двум твоим ипостасям. И вообще, знала бы ты, как долго я хохотала, впервые увидев квартиру Эддисона.

– Правда? Странно, а я именно таким и представляла себе его жилище.

– А как бы ты изменила его обстановочку, чтобы она еще больше соответствовала натуре Эддисона?

Элиза немного подумала, натягивая наволочки на подушки и взбивая их.

– Я бы убрала фотографии со стены и заменила стол на что-то более прозаичное, – наконец сказала она, – это не в его стиле.

– Зато в стиле Прии.

– Я обожаю эту девчонку.

Мы не стали тратить ночь на болтовню; все-таки у нас выдалась пара чертовски длинных дней. Несмотря на жуткую усталость, я не смогла сразу уснуть. Уже недели две я не спала дома, и хотя этот диван-кровать удобен настолько, насколько это вообще возможно с такой мебелью, тем не менее он остается всего лишь чужим диваном.

Но не диван, пожалуй, мешал мне уснуть. Половину нашей жизни мы проводим в дороге, спим в любых отелях на неудобных кроватях. Мы спали и на кушетках в полицейских участках, а иногда даже на полу в конференц-залах, когда у нас имелась возможность хоть немного вздремнуть.

Я невольно продолжала думать о Саре, представляя, как ночью она лежала одна в своей комнате, прислушиваясь к шагам в коридоре и гадая, удастся ли ей спокойно выспаться или к ней опять притащится отчим. Закроет ли он ей рот ладонью, напомнив шепотом, что она должна вести себя тихо, – ведь ей не хочется, чтобы ее услышала сестра или мать. Или как она, измученная и страдающая, сидит по утрам на кухне, глядя на мать и думая: неужели и вправду возможно, что она ничего не слышала, что она ничего не знала…

Исцеление от такой травмы возможно, но шрамы все равно останутся. Из-за этого меняется отношение к людям, навсегда останутся сомнения в том, насколько можно доверять им или впускать их в свою душу. Меняются привычки, даже желания и мечты. Меняется внутренняя сущность, и не важно, как отчаянно ты стремишься вернуться к себе прежней, к той изначальной личности, в реальности она оказывается недостижимой. Некоторые изменения необратимы.

Телефон мурлыкнул, приняв сообщение.

От Прии.

«Стерлинг сообщила, что ты высмеяла ее квартиру. Кое-какие вещицы, знаешь ли, ей подарила я, понятно?»

Но иногда эти перемены благотворны. Или, во всяком случае, ведут к улучшению…

11

Вопреки плачевному началу, неделя прошла довольно спокойно. По несколько раз в день я разговаривала с Сарой и получала новые сведения от Холмс и Миньона. Сара сумела дать кое-какие полезные характеристики женщины, убившей ее родителей: не высокая, но на несколько дюймов выше Сары, стройная, но сильная – она несла Сэмми на руках до машины и к дому, а девочки шли следом. Одета в белый спортивный комбинезон, закрывавший ее от шеи до запястий и лодыжек, белые перчатки, через плечо – сумка с множеством пластиковых чехлов для ее белых кроссовок. Раньше Сара уже описывала белую маску, возможно повторяющую черты лица, с зеркальными глазными прорезями, но длинные и прямые светлые волосы закрывали верх маски – должно быть, использовался парик.

Обсуждая эти детали, мы с Эддисоном углубились в длинную дискуссию о разнице между «пользой» и «помощью», учитывая, что ни одна из этих деталей не могла помочь нам реально найти убийцу, пока мы не установим личность субъекта, причем еще если нам повезет найти ее в таком облачении. Миньон уже пытался отследить соответствующие покупки, но это одна из тех очередных задач, которую будет легче выполнить постфактум.

В полицию также поступило сообщение из социальной службы: файлы Ронни Уилкинса и Сары Картер проверили в Манассасском управлении по опеке и попечительству, но не обнаружили никаких совпадающих имен. Одну жалобу, поступившую из школы Сары, рассматривал новый сотрудник управления, а делами Ронни уже несколько лет занимался один и тот же сотрудник.

В среду я заскочила в архив ФБР и подала заявку. Все материалы по преступлениям, переданным в судебный архив с нашими замечаниями по ходу и после расследования, хранились там для изучения потомками или контроля, какая бы нужда ни случилась первой. (Контроль. Неизменный контроль.) Служа в Бюро уже десять лет, я успела поработать над множеством дел. Большинство из них вела наша группа или же привлекалась для консультаций, но изредка мне приходилось сотрудничать и с другими группами.

Работающая в архиве агент Альцеста, склонная к минимальному общению с людьми, выслушала причины, побудившие меня сделать заявку, не отрываясь от других заполненных заявок, требовавших ее одобрения. Я не пользовалась симпатией Альцесты – впрочем, как и все прочие сотрудники, – но ко мне она относилась менее отрицательно, поскольку я беспокоила ее лишь в случае крайней необходимости, по возможности обосновав насущность требуемых материалов.