Дети лета

– Они связались с нами. Их сотрудница уже работает в больнице принца Уильяма по другому делу, поэтому она собиралась вызвать подкрепление.

– Похоже на то, что Мейсону больше подойдет социальный работник мужского пола.

– Она сделает все возможное, чтобы найти кого-то. Сейчас у них не хватает мужского персонала.

Как и у всех общественных организаций в нашем округе.

– А как насчет плюшевого мишки? Он такой же?

Симпкинс аккуратно повесила рамку на стену.

– Белый, с золотыми крылышками и нимбом.

– И к нему прикололи записку?

– Написанную от руки или напечатанную? – дополнил меня Эддисон.

– Напечатана, – ответила Симпкинс. – Мы заглянули в домашние компьютеры, но убийца принес записку с собой. У Джефферсов нет даже принтера.

– То есть убийца знала заранее, что Мейсона не научишь, что надо сказать. Она приехала подготовленной.

– Почему вы говорите «она»?

Мы с Эддисоном переглянулись, а Миньон подошел ближе, присоединяясь к разговору.

– Такое описание давали дети, – в итоге ответил Эддисон. – Они называли ее женщиной.

– Но в действительности нам не известно, так ли это. Говоря «она», можно не заметить реальных подходов. Я не подразумеваю, что дети лгали или даже ошибались, но просто потому, что некто в маскарадном костюме представляется особой женского пола…

– Еще не означает, что это правда, – закончил Миньон. – Возможно, это тактический прием, чтобы увести подозрения в ошибочную сторону.

– Точно.

Совершенно разумный и фактически наилучший метод, позволяющий не сужать версии расследования, но я нутром чуяла, что нам надо искать женщину. Мужчина мог вырядиться в женское платье, учитывая соответствующие побуждения, но тогда были бы другими его выражения и манеры. Наш убийца говорит детям, что теперь все будет в порядке; мужчина сказал бы, что он спасал их или обеспечил им безопасность. Мужчины чаще заявляют о действиях, а женщины – об условиях жизни.

И, судя по тому, какие взгляды Симпкинс бросала на нас, она уже пришла к такому же заключению; ей просто хотелось, чтобы мы сами продумали всю эту логическую цепочку. Первое вещественное доказательство, поясняющее, почему я всегда чертовски много узнаю от Симпкинс, хотя на самом деле мне не нравится с ней работать.

– Холмс в больнице с мальчиком, – сообщил Миньон. – Ее не было в палате во время осмотра, но у мальчика случился приступ панического страха, когда врачу понадобилось снять с него одежду. Фактически им пришлось дать ему успокоительное.

– Но они закончили обследование? – нахмурившись, спросил Эддисон.

Миньон отрицательно покачал головой.

– Никаких внешних повреждений у него вроде бы не замечено, но им хотелось установить с ним доверительные отношения. Они провели какие-то предварительные исследования по оценке внутренних повреждений и убедились, что они не требуют срочного вмешательства, но им хотелось, чтобы он проснулся и сам согласился на проведение всестороннего обследования.

Эддисон успокоенно выпрямился.

– Вы не возражаете, если я зайду в комнату Мейсона? – спросила я. – Обещаю ничего не трогать.

Вместо ответа Симпкинс протянула нам две пары перчаток.

Отлично, тогда, возможно, я что-то найду.

Эддисон последовал за мной на пару с Миньоном.

Комната Мейсона могла бы послужить иллюстрацией своеобразного детского стиля. Детективу, официально ведущему расследование, положено сопровождать нас на месте преступления, чтобы иметь возможность поклясться – при возникновении более поздних проблем, – что никто не подкинул никаких улик, ничего не забрал или не заменил. Стены комнаты мальчика двухцветные, и белая бумажная кайма, покрытая красочными фигурками множества представителей разных профессий, отделяет верхнюю тускло-голубую половину от ярко-синей нижней. Я сразу узнала ковбоев, астронавтов, врачей и среди прочих – военных, разных подразделений вооруженных сил. Его низкая кровать из пластика отлита в форме мультяшной ракеты, и за исключением углублений, где он спал, и уголка откинутого назад одеяла в процессе вставания, постель с синими простынями и одеялом заправлена идеально. Все в этой детской комнате безупречно и картинно, предназначено скорее для показа, чем для активной жизни.

Ничто здесь, в сущности, не говорило об активной жизни мальчика.

Эддисон выдвинул ящики комода, слегка прошелся затянутыми в перчатки руками по стопкам идеально сложенной и подобранной по цвету одежды. Встроенный шкаф, как и комната, находился в образцовом порядке; чистые контейнеры на верхней полке исключали малейшую возможность того, что Мейсон использовал их, чтобы что-то спрятать.

Детям нравится устраивать тайники; но на самом деле обычно они не хранят их в тайне. Детям нужно делиться своими секретами.