Дети лихолетья (сборник)

А вот Дмитрий Федорович Аяцков знает. Саратовский губернатор, когда был в Минске, вручил Н. А. Королёвой почетный знак «За милосердие», чтобы вознаградить ее за спасение белорусских детей. Наталия Алексеевна все еще не может опомниться. Достает фотоснимки, вглядывается в лица красивых мужчин и женщин, какими стали ее малыши из детского сада, – плачет. Она говорит: «Мне теперь так хочется пожить!»

Хорошо все же, что награды находят тех, кто их заслужил. Хотя и довольно поздно. Пускай позаботятся о них. По-видимому, мы еще не поднялись на определенную ступень человеческой доброты. Накануне Дня По бе ды Владимир Борисович Разин, осиротевший мальчик из вагона Н. А. Королёвой, написал: «Для кого-то 9 Мая – торжество! А сироты, давно уже по седевшие, в этот день плачут. Их слезы вот уже столько лет никого не бес покоят. Их не слышат, ведь плачут сироты тихо».

У главных ворот бывшего «минского» детского дома № 7. Хвалынск, 1980 г.

Слово о замечательном завуче[42]

Янина Гавриловна Марцынкевич (по мужу – Чучко) прибыла в Хвалынск 3 июля 1941 г. во главе коллектива сотрудников и воспитанников детского сада № 15 г. Минска, в котором до эвакуации работала заведующей. На работу в Хвалынске была определена в детский дом № 7 – сначала воспитателем, а с июля 1942 г. – заведующей учебной частью (завучем).

Из всех сотрудников детского дома № 7 Янина Гавриловна была самой яркой личностью, незаурядной, душой коллектива. Держалась с достоинством, но уж если улыбалась – светилась! К тому же она была весьма симпатичной: не слишком высокой, хрупкой на вид. Волосы темно-русые, туго стянутые в одну длинную косу, которая лежала то на груди, то за спиной.

В 1941 г. в Хвалынск прибывали не только сироты, но и эвакуированные с фронтов раненые солдаты и офицеры, направленные в открывшиеся госпитали.

Янина Гавриловна понимала, что очень важно согревать души не только осиротевшей детворы, но и на время выбывших из строя фронтовиков, поэтому с первых дней создания госпиталей поспешила организовать из на шего детдомовского коллектива концертную бригаду.

Янина Гавриловна Марцынкевич (Чучко) – директор детского сада № 15

Дети – дошколята, мал мала меньше. И Янина Гавриловна внушала нам делать все, что в наших силах, для фронта, для Победы.

В годы войны тексты песен и стихов публиковались в каждом номере поступавших тогда к нам газет. По радио ежедневно исполнялись песни. Янина Гавриловна тщательно подбирала репертуар. С ней под аккомпанемент рояля (в детдоме и в госпиталях рояли были) мы пели любимые песни фронтовиков, среди которых и появившаяся в первые месяцы войны «В землянке» (музыка К. Листова на стихи А. Суркова), и давние песни Руси – «Варяг», «Там вдали за рекой»; разучивали и танцы.

Наша агитбригада, в которой и мне довелось состоять, была частым гостем в госпиталях.

Встречи – незабываемы… Нас слушали с каким-то содроганием; нам аплодировали даже перебинтованными руками; нас обнимали, целовали со слезами на глазах… Не обходилось и без подарков.

Однажды – такое разве забудешь? – нам подарили буханку белого хлеба, душистого! – так мы ту буханку тотчас же растерзали по кусочкам и на глазах дорогих слушателей съели.

Янина Гавриловна, выучившись новому для себя ремеслу – вязанию, учила этому и нас. Почти каждую неделю на фронт из детского дома отправлялась посылка с теплыми носками и необыкновенными, с двумя пальцами, варежками. Принесут, бывало, нам шерсть, а уж дальше – все сами. Кто – на очистке, кто – сучит нить на веретено, кто – вяжет: всем дел хватало.

Под ее наставничеством многие из нас, даже мальчишки, научились шить и расшивать кисеты. В посылках на фронт расшитые кисеты смотрелись очень здорово.

И в каждой отправленной на фронт посылке – письма. Сочинение писем – удивительное действо!.. Шум, крик – не от озорства – по вопросу серьезному. Дело в том, что каждому хотелось, чтобы и его слово было в письме. Писала за нас, конечно, Янина Гавриловна. Пишет, и каждую строчку читает вслух.