Дети Мёртвого Леса

— Останется. И эту силу уже ничего не будет сдерживать. Те, кто выживет — захотят полной свободы и власти. Не сейчас, так позже. И нам нужно решить, что с этим делать. Иначе люди могут оказаться страшнее тварей. Когда понимаешь, что можешь целые деревни подчинить своей власти, удержаться может быть нелегко. И нет больше границ, можно уехать. Нам нужен будет новый мирный договор с Йорлингом. Война будет казаться слишком соблазнительной для обеих сторон, но сейчас допускать никак нельзя. Если наши начнут сходу пробовать свои новые возможности в войне — потом не остановить. Нужен договор, нужен кодекс, новые законы. Все изменится… — Хёнрир облизывает губы, смотрит на Хель, прямо в глаза. — Это если получится, — говорит он. — А если у меня ничего не выйдет… я не знаю, Хель. Лес убьет нас и пойдет дальше.

Хель молчит.

Он тоже молчит, смотрит на нее, сжав зубы.

— Ладно, — говорит, наконец, поднимается на ноги. — Я пойду, умоюсь, переоденусь с дороги, немного отдохну. Мы еще обсудим. Думаю, у меня есть пара дней. Я бы хотел дождаться Эрлин со Свельгом, прежде чем идти, дождаться вестей от Олина, но тянуть тоже не стоит.

Усталость на его лице. И какая-то… обреченность? Безысходность. Хель и не помнит, когда видела его таким. Ему тоже страшно, и он не видит ни одного однозначно правильного пути. Нет таких путей. И так и так — выходит плохо, пострадают люди. Нужно выбрать меньшее из зол. Нет гарантий, что он поступает правильно. Но никто не решит за него, ни у кого нет столько смелости. Хель бы сама не смогла.

Этот груз давит.

И одиночество. «Не знаю, рада ли, что ты вернулся».

Что там творится у него в душе…

— Ты тоже подумай, — тихо, с легкой тенью надежды говорит Хёнрир, собирается уйти.

— Подожди!

И Хель вдруг срывается с места, подбегает… мгновение замешательства, потому что сложно вот так вдруг сделать это… обнимает его, крепко.

— Хель… — он даже теряется от ее внезапного порыва. — Хель, ты чего?

Замирает в ее руках, почти перестав дышать. Когда же она последний раз обнимала брата? Не Свельга, а вот его?

— У тебя все получится! — говорит она, отчаянно всхлипывает, слезы подступают к глазам. — Получится, понял! Все будет хорошо! Ты все делаешь правильно. Я с тобой! Что бы ты ни делал, я поддержу тебя! Я с тобой, Хёнрир!

Он тихо фыркает ей в макушку, немного расслабившись.

— Ну, ты даешь! — говорит тихо, гладит ее по волосам. И вдруг вздыхает так, чуть судорожно, с трудом сглатывает комок, вставший в горле. Никак не ожидал.

— Я люблю тебя, — говорит Хель, голос дрожит. — Тебя и Свельга, вас обоих. У меня ведь кроме вас никого нет. У тебя все получится. Ты только возвращайся, пожалуйста! Возвращайся. Мне было так тяжело без тебя.

Всхлипывает, уткнувшись носом ему в плечо.

— Какая же ты смешная сейчас, — Хёнрир улыбается, потом целует ее в лоб. — Я тоже тебя люблю. Я постараюсь, Хель.

Глава 23. Хёнрир

Дождаться Эрлин было идеей правильной, Хёнрир дождался.

Но…

Нет, просто нужно было дать ей время, чтобы успела забрать сына и уехать. Нужно было убедиться, что Свельг с ней, и все хорошо.

Свельг с ней.

Едет чуть впереди.

Быстро спрыгивает с лошади, помогает Эрлин слезть. Не то, чтобы Эрлин сложно самой, но Свельг успевает вовремя подставить руку. Ненавязчиво. А Хёнрир не успевает. Отчего-то кажется — сейчас лучше не лезть.

И Эрлин первым делом кидается к Бьярни, который у Айлин на руках. И Свельг с ней. И Бьярни тянется, «папа, папа!» Бьярни рад ему. А на Хёнрира, когда тот попытался недавно на руки взять, смотрел насторожено, чуть не заплакал. Его слишком давно не было. Да и кто он, по сути?

Все это понятно, конечно. Так, как должно быть.

Хёнрир ждет. Не тянет к себе. Он умеет ждать.

Только потом Эрлин поворачивается к нему, подходит, обнимает, прижимается так крепко. И пустота внутри чуть отступает.

— Как ты? — тихо спрашивает Эрлин, гладит его ладошкой.

— Ждал тебя, — говорит он. — Сейчас мы с Шельдой уедем, лучше не тянуть. А ты? Как добрались?

Она поднимает на него глаза. Вначале кажется, хочет сказать что-то другое. Потом качает головой.

— Все хорошо, — говорит тихо, прижимается щекой к его груди, закрывает глаза. — Все хорошо.

Что-то важное она не говорит. Просто смотрит. Слезы поблескивают в ее глазах.

— Эрлин?

— Все хорошо. Я люблю тебя.

Плачет.

Пусть так.

* * *

В мертвый круг лошади не идут. Приходится оставить и идти дальше пешком.

Лес давит, пытаясь прорвать защиту. Но это ничего. Главное — не думать о тех, кто остался там, в Торенхолле. Сейчас Хёнрир уже ничего не может сделать.

Он ждал, сколько мог, давая людям возможность отойти, приготовиться. Но больше ждать нельзя.

Только он и Шельда. Тьют. Вместе с ней у него куда больше шансов, чем у одного. Ильгар не бьет по нему с такой яростью, видя рядом сестру. Хёнрир и сам не верил вначале, что такое возможно, но потом видел, как твари стоят за деревьями, скалятся и снова уходит в лес. Тьют уговаривает не нападать. Конечно, это не продлиться долго, но это, хоть немного, отсрочит прямое столкновение лоб в лоб.