Дети Мёртвого Леса

Ей не хватает буквально мгновения, чтобы развернуться и перестроиться. Свельг сшибает ее плечом, отбрасывает в сторону, и откатывается сам. Тут же вскакивает на ноги, бросается вперед… Рев. И брызги чего-то вязкого и вонючего в лицо… кровь твари. Еще чуть-чуть, и было бы поздно.

— Еще? — говорит кто-то. — Есть еще?

— Тихо! — хрипло говорит Свельг.

Слушает. И Эрлин слушает тоже — не зазвенят ли сигнальные нити, не заденет ли что-то. Тихо. Долго тихо. Никого. Пусто. Только ветер гудит в верхушках деревьев. Шумное дыхание солдат.

— Кажется, все, — говорит Эрлин шепотом.

— Все.

Свельг вытирает клинок и бросает в ножны. Выдох. Он морщится, чуть наклоняется, упираясь ладонями в колени. Стоит, пытаясь прийти в себя. Чуть вздрагивает. И вдруг, его выворачивает, он блюет под ноги, потом пытается отдышаться, отходит…

Нервы.

— Прости, — смотрит на Эрлин, вытирает ладонью рот. — Я никогда еще так…

Никогда еще не дрался с тварями вот так.

— Ничего. Если б не ты…

Его люди посмеиваются, но без злобы, скорее даже наоборот. Подходят, хлопают его по плечу. «Молодец, Золотой Змей, герой!» Сегодня он молодец. Что-то изменилось за этот год. Видно, что даже солдаты смотрят на него иначе.

— Эрлин… — говорит Свельг тихо. — Я ведь тренировался, старался, я… я смогу тебя защитить. Правда. Больше не убегу.

И в этом столько искренности, и даже чуть-чуть отчаянья, что Эрлин сдается. Подходит, обнимает его, как брата, уткнувшись носом в плечо.

— Спасибо.

Только что он спас ей жизнь, если б не он, тварь могла убить ее.

Чувствует, как Свельг улыбается, обнимает за плечи, осторожно. Все хорошо.

Глава 22. Хель

Хёнрир сидит перед ней в кресле, напряженно, чуть подавшись вперед.

— Хочешь честно? — говорит она, и Хёнрир кивает, он всегда за прямоту. — Я не знаю, рада ли, что ты вернулся. Пойми меня правильно. Я рада, что ты жив, рада тебе, но то, с чем ты пришел, меня пугает. Я не могу принять это, хотя умом понимаю, что стоит тебя поддержать. Но это чудовищно, Хёнрир.

То, что она говорит — чудовищно.

Он — ее брат.

Но он смотрит на нее так спокойно, даже чуть улыбается, невесело правда, улыбка притаилась в уголках губ.

Отчего-то приходит в голову — скажи она Свельгу, будь Свельг на его месте, что не очень-то рада возвращению, и Свельг ненавидел бы ее потом всю оставшуюся жизнь.

Хёнрир только кивает. Он отлично понимает, что за этим стоит.

С ним можно быть честной. Даже честнее, чем с самой собой.

Когда он только вернулся, когда въехал во двор, Хель выскочила навстречу, чувства переполняли ее. Это невероятно! Хёнрир тогда спрыгнул с лошади. «Нам надо поговорить», — сухо сказал он. По его тону Хель поняла, что хорошего ждать не стоит. И неожиданная радость опала… Хель хотела обнять, но так и не обняла брата, слишком уж… Что помешало — невозможно сказать. Даже близко не подошла.

Теперь он сидит, смотрит на нее, а она… Не рада? Он, считай, с того света вернулся. Он свободен. Столько всего перенес. Столько лет Хель ненавидела тварь, которая живет в нем, а сейчас этой твари больше нет.

Но то, с чем он пришел…

Хель не может согласиться.

— Да, это, вероятно, спасет тысячи, — говорит она, — если не сотни тысяч людей в будущем, но сейчас это убьет слишком многих. Ты ведь понимаешь, что Лес будет защищаться? Что он уже слишком сильно пророс в нас, во всех нас, так или иначе. То, что выжил ты, не значит, что выживут другие.

— Я понимаю, — говорит он, — но потом такой возможности не будет. Мы не можем отступить. Да и Лес уже знает, он готов, и не остановится.

— Не остановиться, — соглашается она. — Разве что отдать тебя Лесу, тогда, возможно… Как жертву. Но останется Шельда. Ни ее смерть, ни ее решение сражаться Ильгар не примет. Если была бы хоть какая-то возможность прекратить это, я, возможно, отказалась бы поддержать тебя. Сейчас поздно.

— Меня не нужно поддерживать, — говорит он. — Просто не мешать. Я пойду к сердцу Леса сам, вместе с Шельдой. Это не та война, в которой что-то решить может численный перевес. Я сам. От тебя требуется только позаботиться о людях, проследить, чтобы как можно меньше их пострадало. И нам нужно решить, что делать потом, если все удастся.

Лорды Леса без Леса. Это немыслимо.

Получится у Хёнрира или нет, но это изменит мир. Лес либо перестанет существовать, либо окончательно сорвется с цепи. И что делать тогда? Даже сейчас Хель чувствует, как давление выросло, как тяжело держаться, как Лес не хочет больше соблюдать границ. Убить окончательно? А если нет? Все они превратятся в тварей?

Только для сомнений времени нет.

— Ты всерьез рассчитываешь победить? — спрашивает она.

— Да, — Хёнрир криво ухмыляется, и в этой ухмылке столько горькой иронии. Конечно, рассчитывает, как же иначе? А если нет, то он все равно не признается никогда.

Попытка осознать это и принять — оглушает.

— Сила останется… — тихо говорит Хель.