Дети Мёртвого Леса

— Можешь на землю, — соглашается Хёнрир.

— А им? — Эван кивает на своих людей.

— Им не обязательно. Их я дерну только один раз, свалятся, так свалятся. Могут тоже сесть, если хотят.

Хёнрир сосредоточен. Он словно приглядывается, прощупывает, что-то пробует. Эван чувствует, как синий камешек у него в груди начинает зудеть и покалывать. Или это только кажется?

Эван сказал своим людям, что освободят всех. Соврал. Но иначе, как привести их сюда? Силой? У него больше нет сил тащить их. Да и какая разница? Так хоть последнюю ночь они спали спокойно, не думая, что умрут. Лучше не знать. Сожалений нет.

Где-то на краю сознания бьется мысль, что, возможно, ему врут тоже. Никто не станет освобождать его. Пока он был нужен Хёнриру, ему обещали… теперь нет. Зачем отпускать? Твари Леса всегда голодны, а Хёнриру нужно выгадать время.

Эван садится.

Шельда подходит и тоже садится рядом, обнимая его.

Ладно… в ее объятьях можно и умереть, не страшно.

— Начнем, — говорит Хёнрир.

По одному. Тарин — тот, что первый вызвался помогать с кострами и тварями. Сейчас Хёнрир освободит его.

Эти действия с магией не увидеть глазами, кажется, лесной лорд не делает ничего.

Но что-то вдруг невыносимо натягивается, где-то на пределе, до звона в ушах. Хочется зажмуриться. Сердце и легкие вдруг словно стискивает невидимая рука. Тянет… Так, что Эван не в силах даже вздохнуть, хватает воздух…

Где-то, почти на краю сознания, он слышит, как хрипло кричит Тарин.

На какое-то мгновение напряжение почти невозможно, темнеет в глазах.

И вдруг что-то рвется. Разом отпускает. Эван дергается назад, почти падает, но успевает опереться на руку. Сердце колотится. И такая слабость наваливается разом…

Один. Их еще девятнадцать. А потом сам Эван. Шельда говорила, с ним самим будет сложнее всего, камешек глубоко пустил корни, которые оплели ребра и легкие. Шельда попытается отцепить помягче, но что-то придется выдирать прямо так…

Корни камня как нити Леса.

Ну, а чего он хотел?

Переживет как-нибудь. Шельда говорит, он выживет.

Тарин стоит на коленях рядом, пошатываясь, на его губах кровавая пена.

— Шельда, — Хёнрир делает ей знак.

Она поможет.

— Свободен, — сухо говорит Тарину Хёнрир. — Смотри, только без глупостей. Я могу достать и разорвать тебя на части даже за несколько миль. Понял? Считай, что тебе крупно повезло. Давай, следующий.

Его отпускают.

И все повторяется.

И снова.

После третьего раза Эвана рвет, сначала кажется — кровью, но нет, только желчь, спазмы в желудке. И невыносимо кружится голова.

Шельда сидит рядом, обнимает, гладит его по волосам. «Еще немного, потерпи». Потерпит, куда он денется.

Десять…

Когда первая десятка подходит к концу, Эван даже рад, что так. Сейчас ему все равно, что будет с остальными, как они на него посмотрят. И ему самому не нужно смотреть им в глаза… у него просто перед глазами плывет. Мукам совести и сомнениям его не достать.

Остальных заберет Лес и Хёнрир.

Это дается даже проще, потому что теперь Хёнрир не церемонится и выдирает нити быстро. А потом опутывает своими, как паук добычу. Эван, конечно, не видит магии, но он видит, как люди сначала дергаются, потом застывают на месте, как у них стекленеют глаза. Они уже мертвы. Десять пленников, идущие на корм тварям.

— Теперь ты, — говорит он Эвану. — Снимай рубашку и ложись на спину.

Эван не спрашивает зачем. Камень нужно вырезать, он вживлен в кость…

От камня тянется тонкая нить в Йорлинг, и, вытащив камень, Хёнрир подаст по этой нити сигнал, что жертва принята и договор исполнен. Что все кончено.

Склоняется над Эваном, потом сам коленом прижимает ноги Эвана, чтобы не дергался. И «Олин, держи ему руки». Без эмоций, без сожалений. Он всаживает нож Эвану в грудь. Эван кричит… Кажется, что из него живьем выдирают ребра, сердце и все внутренности, все выворачивают наизнанку… Боль… потом темнота.

— Уже все. Ш-шш… Все хорошо, — Шельда гладит его. Голова Эвана у нее на коленях.

Он открывает глаза. Боли больше нет, только невероятная, звенящая пустота внутри.

— Живой? — Хёнрир рядом, он смотрит на него, ухмыляется.

Эван пытается сделать вдох… и выдох.

— Вроде, да, — говорит он. Голос только сел, выходит тихо и хрипло.

Хёнрир улыбается шире.

— Мы теперь с тобой как молочные братья, — говорит он. — Шельда, мать всех Домов Леса, заставила повыдергивать из нас с тобой все нити, а потом помогла склеить рваные шкурки. Надеюсь, жить ты теперь будешь долго и счастливо.

Шельда чуть хмурится, ей не очень-то по душе такие шутки. А Хёнрир только весело ржет. Потом протягивает Эвану руку, помогая подняться.

Сейчас они уйдут. Хёнрир с Шельдой отправится в Торенхолл, Олин возьмет пару людей из своих и поедет к главе Желтого Дома. Эрлин с остальными поедет в Мирту к строящемуся замку, к Свельгу, брату Хёнрира… Потом они должны снова встретиться.

Хёнрир выглядит веселым и почти беспечным, словно предстоящая заварушка только радует его… Почти. Если бы не прощание с Эрлин. Они стоят чуть в стороне, Эрлин обнимает его крепко-крепко, боясь отпустить. Слезы катятся по ее щекам.