Дети Мёртвого Леса

Олин велел ждать. Она давно усвоила, что стоит подчиняться приказам.

Хотя сама уже ждать не может. До зуда. Так хочется сорваться с места и побежать навстречу.

Но такого просто не может быть.

Они ближе. Эрлин отчетливо чувствует каждого из них. Один — Олин.

Второй — Хёнрир. Этого не может быть, но это так отчетливо. И словно сон. Ей это снится?

Но ошибиться она не может.

Поверить?

Если он жив, то почему никак не дал знать ей? Почему не вернулся? Она ждала! Как он мог так обойтись с ней? Со всеми ними! Ведь не из-за страха наказания, которое все еще висело над ним. Хотя некоторые говорили именно так, считали, что Хёнрир сбежал, чтобы избежать наказания.

Нет, причина в другом.

И там женщина…

Ближе.

Он искал женщину и нашел. Что если он остался с ней? В это невозможно поверить. Но во что верить тогда? И сейчас они придут сюда вместе. Что если Хёнрир не собирался возвращаться больше.

Еще немного, и Эрлин увидит. Шаги, скрип снега под ногами, хруст веток — слышно уже отчетливо. Фырканье лошади.

Безумные мысли. Но то, что происходит — в любом случает безумно. Невозможно.

— Эрлин! — слышит она.

Олин. Это Олин ее зовет. Все хорошо?

И не раздумывая, бросается вперед.

Летит.

Хёнрир! Теперь Эрлин уже не сомневается. И сомневается лишь в том, чего она хочет больше — обнять его или убить! Пропадать столько времени! Никак не дать знать! Как можно?!

Она бежит…

И даже видит его. Вот… Хёнрир идет ей навстречу.

И женщина за его спиной. Красивая молодая женщина… огромная сила в ней.

Вот где-то в это момент до боли сжимается сердце. Эрлин едва не спотыкается на бегу. На какое-то мгновение даже хочется, испугавшись, рвануться назад. Сбежать, спрятаться. Она замирает.

Но не успевает.

Потому что Хёнрир в несколько прыжков оказывается рядом и сгребает ее в объятья. Она дергается еще разок, упрямо и обижено, но сопротивляться невозможно. Его руки обнимают ее. Его губы на ее губах… Он с ней! Ее Хёнрир! Снова с ней. Остальное не имеет никакого значения.

* * *

Он не отпускает ее больше. Так и держит за руку.

Это сводит с ума. Эрлин все время кажется, что она пьяная… или что спит. Так не может быть.

Они свернули лагерь, все вместе отправились в деревню и поставили палатки уже там. Все так странно…

Хёнрир по дороге обсуждает с Олином какие-то дела, но их смысл ускользает от Эрлин… говорят о людях, которых они должны были забрать, это кажется так неважно сейчас… Эрлин пытается вникнуть, но не может сосредоточиться, ей слишком хорошо. Невозможно. Ее муж здесь, рядом с ней, и его можно вот просто так обнять, можно прижаться к нему, можно поцеловать. И он поцелует в ответ. Не боясь убить ее. Не боясь, что Лес встанет между ними. Хёнрир свободен.

Это чудо, так не бывает…

— Шельда хотела убить меня, но что-то пошло не так, — довольно говорит Хёнрир, держа Эрлин за руку, нежно поглаживая ее пальцы. — Заставила Лес выдернуть из меня все нити.

Он стоит рядом — живой, сильный, он улыбается ей, и кажется даже, все было так легко. Словно просто взять и освободить его. Но Эрлин знает, как это бывает на самом деле, знает, что если попытаться выдернуть нити из твари, это изломает все кости. Это страшно. Мертвая тварь ничего не чувствует, и то бьется в конвульсиях. А если из живого человека…

— Я ненавидела его, — говорит Шельда, и отголоски той ненависти еще слышны в ее голосе. — За то, что убил моего мужа, за то, что сделал в Фесгарде… за все. Я хотела, чтобы он умер. Чтобы умирал долго и мучительно.

— Но я оказался на редкость живучим, — Хёнрир смеется.

Что-то сжимается в животе, до боли. Эрлин не в силах даже представить…

— Он очнулся совсем недавно, — говорит Шельда. — Постоянно повторял твое имя, звал тебя. А когда очнулся, пытался сбежать к тебе со шваброй.

И все же, Шельда чуть улыбается.

— Со шваброй? — Эрлин не понимает.

— Он не мог ходить. Ты же знаешь, что он слепой и что одна нога короче другой? Он на время потерял магию, не мог ходить, но пытался сбежать, опираясь на швабру, как на костыль. Слепой. Страшно упрямый. Сила вернулась к нему лишь после боя с тварями, меньше недели назад.

Хёнрир обнимает ее, сгребая рукой ближе к себе, и Эрлин прижимается к нему. Упрямый, это точно. Так безумно…

Хочется спросить — что их ждет дальше, но… нет, сейчас она не хочет ничего знать. Она хочет только, что бы он был рядом, с ней. И больше ничего. Остальное подождет. Отчего-то кажется, что легко не будет. По старому уже не будет…

И Хёнрир отлично чувствует ее желания.

А Эрлин, прижимаясь к нему, чувствует его дыхание — частое и прерывистое, чувствует, как колотится его сердце.

— Олин? Разберетесь тут сами? — говорит Хёнрир. — Шельда все покажет вам.

— Хочешь утащить нашего лорда Эрлин в темный уголок?

— Лорда?

— Я прошла ритуал, — говорит она.

— Ты бы видел ее в деле! — говорит Олин.

— Очень хочу вашего лорда утащить, — говорит Хёнрир. Обнимая, умудряется пальцами погладить ее живот. — Вот куда-нибудь на сеновал. Ты ведь не против сеновала, Эрлин?

Так, чтоб побыть наедине.

Его глаза поблескивают предвкушением.

Она пойдет с ним куда угодно.