Недели через две в огороде стали созревать плоды. Младшая из девочек больше всех томилась в ожидании, — когда же можно будет сорвать свеженький огурчик или выдернуть вкусную морковку. Каково же было ее удивление, когда на оставленной ею не прополотой грядке она не нашла ничего, кроме отцветшей травы. С печальным видом она возвратилась к своей доброй матери.
— Милая мама! — сказала она со слезами на глазах. — Ты знаешь, что я прежде радовалась, смотря на грядку, которую ты мне позволила оставить покрытой сорной травой. Теперь на ней ничего нет, кроме почти засохшей травы, тогда как наш огород и зелен, и свеж, и уже принес плоды.
На эти кроткие слова раскаяния добрая мать отвечала ласковым словом утешения и участия.
— Слушай же, мое милое дитятко, — помни, что огород подобен нашей душе. Как в огороде, так и в нашей душе есть много доброго; но есть в нем и худое. Добрые растения в огороде, это добрые желания в нашей душе. Сорная трава — это наши грехи и желания. Как тебе грустно было смотреть на очищенный огород, потому что он сделался пустым: так грустно и тяжело человеку оставить свои худые привычки: без них ему жизнь кажется постылой. Он не оставляет их, не старается истребить — и что же? Они приводят его на край гибели, все доброе в нем умирает, он перестает любить Бога, ближних, своих родителей. Вот смерть лишает его жизни, он является перед Богом, и нет у него ничего, никаких добрых дел, и пороки не кажутся ему более приятными; но после смерти нет покаяния. Он подвергается вечному осуждению. Откройте, дети, Евангелие от Матфея и прочитайте в главе третьей десятый стих.
Одна из девочек прочитала:
«Уже и секира при корне дерева лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь».
— Запомните это место и старайтесь никогда не забывать его, — сказала мать. — Дерево, не приносящее плодов, — то же, что сорная трава. Оно означает человека, не делающего добрых дел, — человека, преданного пороку. Избегайте же греха, этого сорного растения, которое так часто заглушает в людях все доброе.
Бабушкины часы
Бабушка, отчего вы каждый раз все считаете, когда бьют ваши стенные часы, и после того задумываетесь о чем-то? — Спросила семилетняя девочка свою любимую бабушку, взбираясь к ней на колени, когда часы били двенадцать.
— Считаю я, милая моя, удары часов по привычке, а задумываюсь о том, что с каждым часом, жизнь моя делается короче, а смерть становится ближе. Станут бить часы, а я и думаю: еще улетел в вечность час из моей жизни; еще часом меньше мне осталось жить на свете. Звон часов, как похоронный звон колокола, напоминает мне, что когда-то пробьет и последний час в моей жизни.
— Да зачем же, бабушка, думать и помнить о том? Разве вам это нравится? Разве вам умирать хочется?
— Умирать-то не хочется, дитя мое, да смерть не спрашивает у нас, когда ей прийти. А мои лета уже такие, что и нехотя думается о смерти. И что же я была бы за христианка, если бы я боялась думать о смерти? Думать о смерти и ожидать ее каждый день, каждый час велит нам всем Господь наш, чтобы мы приготовлялись к жизни будущей.
— Так и я теперь, бабушка, буду делать: как станут бить часы, так и я буду вспоминать о смерти.
— Хорошо, дитя мое, так делать всякому христианину; но тебе пока это не по силам: не обещай делать то, чего не можешь исполнить. Когда вырастешь, тогда старайся делать так. А теперь ты вот что сделай: когда станут бить часы, подумай тогда: вот еще час прибавился к моей жизни; что я сделала в этот час, — что выучила, что узнала? Если что опустила, или забыла сделать, — поспеши исполнить. Если кого обидела, или на кого обиделась, поспеши помириться, и в следующий час постарайся не делать нехорошего, что допущено было тобою в прошедший час. Тогда ты с каждым часом будешь делаться умнее и добрее; будешь расти телом и душой.
— Хорошо, бабушка, я это буду делать теперь.
— Да благословит тебя Господь, доброе дитя мое.
Тайна
Водном доме жили две маленькие сестры, они всегда весело играли друг с другом. У них были общие книги и игрушки, и никогда не было между ними ссор, никогда не слышно было сердитого слова, не видно было гневного взгляда.
— Мне кажется, что вы никогда не сердитесь, — сказал я им однажды. — Отчего это?
Они взглянули на меня, и старшая ответила:
— Это оттого, что мы во всем уступаем друг другу.
Эти маленькие добрые сестры открыли мне тайну спокойной и веселой жизни. Они постоянно уступают друг другу, они добры, уступчивы, простосердечны, несамолюбивы и готовы постоянно помогать одна другой. И, не правда ли, как должны быть они счастливы? И все за это их любят.
Завет преподобного Серафима детям