Дети немилости

Она наклонилась к воде и попыталась различить свое отражение, но вода была слишком чистой, а солнце светило слишком прямо – глазам открывалось только дно чаши. Неле нагнулась ниже и опустила в воду лоб.

- Что же делать... – прошептала она.

Вчера, после того, как шар опустился наземь, Мори сказал, что госпожа Цинелия наверняка проголодалась после таких волнений. В госпитале кормят скудно, а после четной лихорадки нужно восстанавливать силы. Неле не чувствовала голода, она рук и ног-то не чувствовала, но послушно кивнула, и Мори велел ехать в ресторан. Только завидев великолепное здание, Неле смутилась, а потом и вовсе зарделась: одежда на ней была самая простая, совсем дешевая, а люди, что входили и выходили через высокие двери, были в одеждах роскошных, словно у царей и цариц. Но никто не сказал ей дурного слова, как, впрочем, и какого-то другого слова – слуги заметались вокруг Мори, он говорил им что-то, Неле, растерянная, держалась у него за спиной. Она даже не помнила, куда ее вели.

Потом слуга, одетый роскошно, как князь, принес яства, и среди них – тарелку жареных жуков. Неле не удержалась и захихикала, а Мори напустил на себя серьезный вид и стал убеждать ее, что это самая вкусная и полезная еда. Он научил Неле пользоваться столовым копьецом и даже уговорил попробовать жука. Только она поднесла его ко рту, как Мори сделал страшные глаза и сказал:

- Стойте!

Неле так и замерла с открытым ртом.

- Поедание жуков, - сказал Мори, - требует высокого уровня самоосознанности и полной внутренней тишины.

Неле хлопнула глазами.

- Следует сосредоточиться, - продолжал уаррец, - и спросить свое «Я»: действительно ли оно собирается слопать такую прорву жуков?

Большую часть того, что он говорил, Юцинеле не поняла, уразумев только, что слова были очень мудрые, но просторечье ее насмешило, она улыбнулась, и Мори ответил улыбкой...

Потом, когда она поела и совсем успокоилась, он стал серьезным.

- Послушайте, Цинелия, - сказал он, - что вы намерены делать дальше? Вы уже можете покинуть госпиталь. Полагаю, вам нужны средства, чтобы вернуться в Аллендор и зажить достойно?

- Я не вернусь в Аллендор, - сказала Неле и прикусила губу.

- Почему?

- Я... я урувийка. У меня нет родни, и в Аллендоре тоже никто меня не ждет...

- Но есть же где-то люди, к которым вы можете вернуться?

Неле прикрыла глаза. «Каманар не ждет меня в Верхнем Таяне, - сказала она безмолвно. – Там я только помеха. К Кентаясу в Ройст мне ехать нельзя. Что же мне остается? Я думала ехать в Цестеф, служить бабушке. Но если уж судьба моя – служить, я хочу служить одному человеку...»

Когда она подняла взгляд, то Мори говорил что-то слуге, точно вовсе забыл о своем вопросе. Наверняка он понял мысли Неле. Она все собиралась с духом, чтобы попросить его взять ее в услужение, но не могла решиться. Вдруг откажет? Не найдется для нее места, или пользы не обнаружится, или еще что...

Мори сам сказал, что с нею он отдыхает от забот. Может, не совсем уж она неотесанная и никчемная.

Но тот, кто улыбался тебе сегодня, вовсе не обязан улыбаться завтра.

...Неле, до боли сжав зубы, вздохнула. Выпрямилась, набрала воды в горсть.

- Арсет, - сказала она, глядя на воду. – Говорят, молиться можно, только если ничего другого сделать нельзя. А я не знаю, что тут сделать. Ты если не поможешь, я в обиде не буду. Я все понимаю. Только если у тебя вдруг будет минуточка... пусть он... пусть он никогда меня не прогонит.

Голос ее дрогнул. Вода, согревшаяся в руке, пролилась обратно в чашу фонтана, встревожив ровную гладь.

- Неле, – послышалось одаль, - не плачь, ты же девочка!

Юцинеле вздрогнула; волосы ее стали дыбом. Она торопливо заозиралась, пытаясь понять, кто окликнул ее.

От набережной Джесай сломя голову летела девчушка лет шести, тоненькая, с совершенно белыми волосами, а за ней поспешали два огненно-рыжих молодца, похожих как близнецы.

- Янеллет! – запыхавшись, крикнул один, и у Юцинеле отлегло от сердца: она просто-напросто оказалась не единственной Неле на свете. – Да Неле же! Голову напечешь!

- Ну и пусть! – крикнула девчонка; она оглянулась через плечо, споткнулась и плюхнулась на живот, разметав по камням полы одежды. Потом упрямо поднялась и побежала дальше. Неле глянула пристальней и поняла, что торопится Янеллет к огромным вратам собора. Малышка промчалась мимо нее. Личико Янеллет раскраснелось от жары и слез, белые косы растрепались.

- Неле! – кричал один близнец.

- Заболеешь, мама выйдет и расстроится! – вторил другой.

Янеллет остановилась неподалеку от фонтана. Юцинеле, не зная, смеяться ей или смущаться, перебралась на другую его сторону; теперь ее от буйной компании отделяла скульптура.

- Лови! – скомандовал первый рыжий второму и ринулся в обход, точно тигр. Братья поймали девочку и, как она ни визжала, как ни лягалась и ни кусалась, окунули ее в фонтан. После чего хором сказали «уфф!» и нырнули туда же.