Дети немилости

- Здравствуй, - сказала женщина так, будто давно знала Неле. Глаза у нее оказались зеленущие, совсем как у Мори, только чуть раскосые – кошачьи.

- И вам здравствовать, - вмиг оробев, ответила горянка.

Она хотела спросить, не в госпиталь ли идет священница, а потом предложить помощь, но словно бы немота напала внезапно, остановился язык. Рыжеволосая рескидди глядела на нее с высоты своего роста и улыбалась так ласково, будто Неле приходилась ей родней – а Неле становилось почти страшно. По спине побежал холодок. Таянка не могла словами описать то, что почувствовала. Священница была странная. Неле видела, что она приболела, что ее одолевает дурнота – но даже в слабости взор зеленоокой рескидди казался осязаемым, пронзительным как стрела, ярким как молния. Им словно можно было сдвигать вещи или переменять мысли в людских головах. Завороженно глядя в глаза священницы, Юцинеле мучительно пыталась вспомнить, когда же еще встречала такое – и вспомнила.

Так смотрел Итаяс.

Но страшен был Демон Высокогорья, и взгляд его страшил; рескидди же несла в себе свет, и глаза ее излучали этот свет. Все священницы, которых видывала Юцинеле, были светлы, но эта в сравнении с ними вставала будто солнце рядом с огоньками лучин. Как полуденное солнце Рескидды давит и сбивает с ног непривычного, так давила и пугала сила этого света.

- Не бойся, - ласково сказала священница.

- Я не боюсь.

- Твое имя – Юцинеле?

Услыхав это, Неле вздрогнула. Мурашки побежали по телу, волосы на голове приподнялись. «Как? – мелькнула мысль, словно испуганная мышь. – Что же это?.. Откуда?» - но быстро сгинула. Простое было объяснение, проще некуда.

Лонси нашелся.

Не пропал он в неспокойных кварталах, не сгинул в тюрьме и не утонул в канале; помытарился, наверно, изрядно, но сообразил, что делать, и выкрутился. Он все рассказал священницам, и про Неле тоже рассказал.

«Что теперь будет? – подумала Неле, начиная беспокоиться заново. – Ведь нас же подменили, всех обманули... а Мори?» В груди у нее защемило, но закончить мысль она не успела. Рыжая священница беспомощно улыбнулась, протянув руку горянке. Глаза рескидди потускнели от слабости, и взгляд уже не пронзал.

- Прости, - сказала она. – Я не хотела тебя пугать.

- Я не пугаюсь, - ответила таянка, нахмурившись. – Я Юцинеле. А вам в госпиталь надо, наверно.

- Наверно, - согласилась рескидди. - Кажется, я сейчас потеряю сознание. Не убегай, Неле. Мне нужно кое о чем тебе рассказать. Меня зовут Акридделат.

Юцинеле непонимающе глянула на нее. Невероятная догадка заставила ее вскинуться и стиснуть руки у груди.

- Младшая Мать? – пролепетала она. – Вы – Младшая Мать Акридделат?!

Но зеленые глаза Акридделат уже закатились, беспомощно приоткрылся ее рот, подломились колени, и первосвященница Рескидды осела на раскаленные солнцем плиты Великой площади. Неле кинулась вперед и подхватила ее за плечи, чтобы Акридделат не ударилась затылком. «Младшая Мать, - метались заполошные мысли, - она хочет сказать, что-то мне сказать... Как же это? Что? Почему мне? Это же сама Младшая Мать!..» Сердце гулко колотилось, во рту все пересыхало. Неле, вконец растерявшись и забыв, где находится, закусила губу, осторожно опустила голову Акридделат на камни и метнулась к фонтану, чтобы смочить платок и положить ей на лоб.

Но их уже увидели.

- Ваше Святейшество! – донесся потрясенный крик, и следом – неслаженный топот десятков ног, гомон голосов, торопливые оклики и трезвон аппаратов дальней связи. Безмолвная, дремавшая в жаре площадь ожила вмиг. Движение и гул наполнили ее. Везде вдруг очутились люди, их становилось все больше, они словно вырастали из-под земли. Мало не ополоумев, Неле обернулась, прижимая платок к груди; у нее темнело в глазах, и она подумала, что сейчас сама потеряет сознание...

Из госпиталя, сбиваясь с ног, бежали врачи.

Полузвериное чутье, столько раз сберегавшее горянку от бед, в этот раз не выручило ее. Посреди неописуемой суматохи Неле сидела как испуганный зверек, вертя головой туда-сюда. «Убегай, - говорили выучка и нутро. – Скройся и затаись». Но разум возражал, что сама Младшая Мать просила Неле остаться, да и как бежать, если глупый маг Лонси выложил рескидди все? Нету толку бежать. Поэтому горянка смотрела, как Акридделат поят водой, укладывают на носилки и укрывают полотном, расчерченным заклинаниями – холод от полотна расходился далеко. Младшую Мать понесли не в госпиталь, а в храм, следом за ней отправились госпожа Айет, господин Огат и другие важные врачи. Неле поежилась и решила пойти в свою палату. С каждой минутой людей на площади прибывало, о покое можно было забыть.

Но Акридделат уже пришла в себя и успела указать на Неле, а госпожа Айет окликнула ее и попросила идти с ними.