Дети Нитей. Великие Дома

Мы все были потомками жителей Первого Королевства – места, где множество столетий назад людьми, бежавшими с Запада в поисках лучшей жизни или в попытке спастись от каких-то, уже неизвестных нам личных призраков, был основан первый в мире город магов Востока. Он существовал, по своим правилам, со своими проблемами и радостями, пока какой-то глупец, упивающийся собственным могуществом, не решил сыграть с силами, неподвластными ни одному живому существу на свете. Бездна уничтожила город и его жителей, моментально выжгла до дна болезнями и безумием, исказила саму суть каждой Нити, на месте которой появилась, и слава всем богам мира, она хотя бы не продолжила расти. Хэддены бежали от руин и смерти, уводя за собой тех магов, что умудрились выжить и сохранить свои коконы, стали Первым Великим Домом и дали обещание оберегать мир от повторения подобных событий. Мы, Дети Нитей, были потомками людей Первого Королевства, но не их последователями. Мы стали последователями хэдденов, а вернее – первого мастера Хэйледа, и каждый Великий Дом при своем основании повторил его клятву, принимая обязательства, также стоящие выше любых политических интересов. Гораздо выше. А теперь была моя очередь. Пятый Дом должен был стать еще одним молчаливым стражем нашего мира, встать в один строй со своими старшими братьями и в немой тишине, не позволяя никому постороннему узнать об этих событиях, нести свой дозор у границы Долины Гар. От этого предложения я тоже не в силах был отказаться, но и остальные четыре Великих Дома не смогли этого сделать. Так что моя клятва была ими получена сразу же.

– Значит, все эти вечные споры за Долину Гар между Дех-Рааденом и Хэйледом – это всего лишь прикрытие? – Уточнил я у Сэддока с мрачным интересом. – Чтобы у магов Востока была причина туда не лезть?

– Причина туда не лезть для магов Востока, ровно, как и для не-магов, – с кривой усмешкой ответил мастер, – кроется в том, что они умрут, если попытаются.

– Тогда зачем хэдденам и рааденам земля, которую они все равно не смогут использовать? – Я приподнял бровь.

– Исключительно чтобы позлить друг друга. Думаю, ты замечал, что они постоянно ищут новые поводы для этого, – ехидно отозвался учитель. – В их исполнении это уже становится искусством не меньшим, чем плетение Нитей.

– Откуда взялась настолько сильная ненависть? – Я тяжело вздохнул. – Настолько, что они даже не пытаются уберегать собственных людей от расправ и мести, не выставляя друг другу претензий ни за один известный случай? Они вообще хоть раз говорили между собой? Пытались решить проблему?

– Не уверен, что эту проблему можно решить, Алво, – Сэддок слегка нахмурился и коротко хмыкнул, – но это дело касается исключительно их самих и ни мне, ни тебе не следует в него влезать.

– Но я одновременно и хэдден, и рааден, – я прищурился.

– Соболезную, – иронично улыбнулся мастер.

Последующие события завертелись с таким ошеломляющим ритмом, что мне теперь хотелось их остановить или немного замедлить не потому, что меня пугало будущее, а исключительно ради возможности спокойно вздохнуть и хоть немного прийти в себя.

Большую часть дня я проводил с Сэддоком в его башне: составлял уставы, занимался бумагами и изучал все то бесчисленное количество правил, веками создававшееся для мастеров и их Домов. Правил, неизвестных никому, кроме них самих, но по которым, в итоге, жили все маги Востока, ибо сами мастера были единым целым со своими Домами, верными учениками и слугами тех Нитей, что оплетали их школы. Смысл процедуры назначения Преемника, именно такой, с разрывом всех прошлых связей и слиянием в одно общее со своим Домом и своим учителем, стал для меня более доступен. Я все также продолжал считать, что можно найти способ сделать это по-другому, не такими ужасными методами, а Сэддок, посмеиваясь, просил не забыть поделиться с ним, если я этот способ найду, и он каким-то чудом сработает. Но все-таки мрачные тайны Долины Гар оставили глубокий след в моем сердце, и теперь я с ужасом думал, что однажды буду вынужден поступить со своим сыном или дочерью так же, как поступили со мной. Потому что сохранение мира и возможности нормальной жизни сотен тысяч людей были важнее меня и моих привязанностей.

Дни, проведенные в башне Сэддока, частенько затягивались до позднего вечера, после чего я, разбитый и уставший, полз домой. Там я собирал вещи, укладывал книги и наблюдал, как они загружались в повозки и катились на юг, в сторону Райледа. При этом я ни на секунду не переставал анализировать всю ту информацию, которую щедрыми порциями вливал в мою несчастную голову мастер. После полуночи я забивался в свою стремительно пустеющую комнату, падал на кровать и моментально засыпал. И был настолько измотанным, что мне даже не снились сны.