Дети ночных цветов. Том 2

Сердце бешено билось в груди. Хотелось выбраться из своего грязного, тесного убежища и побежать домой, к сестре, но Томас знал, что незнакомец поймает его в два шага. Поэтому оставалось только ждать. Ждать и бороться с воображением, рисовавшим не только кровожадного незнакомца-гиганта, но и пауков, змей, скорпионов, которые поджидали его под крыльцом.

Незнакомец тем временем пересек двор, скрылся в тени навеса, огляделся. Дыхание со свистом вырывалось из его сломанного носа. Хрящи срослись неправильно, и теперь дышать носом было крайне сложно. Кроме носа пострадали еще и шесть зубов. Железная коробка сделала свое дело. Железная коробка в руках соседа из Омахи. Но теперь этот сосед был здесь, в Неваде, в этом отеле, за черной дверью, которую практически невозможно разглядеть в ночной мгле.

Глава одиннадцатая

Джон Грэнни поднялся на крыльцо. Ожидание в последние дни начало казаться вечностью. Хватит с него. Сейчас он постучит, и когда Бадди откроет, взыщет с него все долги. Джон запустил руку в карман, сжал в ладони пробирку с ярко-желтым зельем. Оно пахло цветами и чем-то сладким. Запах был приятным, но Грэнни почему-то всегда начинал чувствовать, как к запаху цветов прибавляется металлический запах крови. Это воспоминание было далеким, но каждый раз слишком четким, чтобы не испытывать отвращения к запаху зелья. К тому же в этом воспоминании было и что-то еще – злость, обида, жажда мести. Там, в Омахе, лежа в кустах шиповника с разбитым лицом и захлебываясь своей кровью, Грэнни не думал, что судьба заведет его так далеко, но сейчас ему казалось, что подсознательно он был готов к этому…

Открыть глаза, увидеть небо. В голове дурман от выпитого и полученных ударов. Крови так много, что кажется, будто ему перерезали горло. Грэнни попытался подняться, не смог, тихо выругался, понял, что лишился нескольких зубов, и снова выругался.

– Чертов Бадди! – он сплюнул скопившуюся во рту кровь, повернулся на бок. Сломанный нос пульсировал, разбухал. – Что за… – Грэнни недоверчиво поднял голову, пытаясь уловить далекий, призрачный запах: сладкий, цветочный. Он прибавлялся к запаху крови, смешивался с ним.

Грэнни прищурился, пытаясь рассмотреть выброшенную Бадди пробирку с желтым зельем. Мир двоился, поэтому ему долго не удавалось отыскать источник запаха. Затем пальцы нащупали холодное стекло. Зелье сверкало и переливалось в лунном свете. Оно звало его, шептало ему на ухо, упрашивая принять себя.

– Что за чертовщина?! – Грэнни сам не понял, как откупорил пробирку.

Боль и головокружение стихли. Мысли стали чистыми и прозрачными, как родниковая вода. На мгновение ему показалось, что он чувствует горную свежесть. Мир перестал существовать. Рука сама начала подниматься, чтобы поднести пробирку ко рту. Грэнни закрыл глаза. В голове не осталось ничего, кроме желания принять искрящееся зелье. Лишь что-то далекое и до боли родное, пробившееся сквозь пелену лет и сотни запоев, – Майкл. Майкл Грэнни. Старший и единственный сын Джона Грэнни и его жены.

Воспоминание было далеким и неясным, но в нем была сила. Оно столько лет мучило своего хозяина, что сейчас подчинить себе его волю для него не составляло труда. Джон увидел себя молодого. Себя до проблем с желудком, печенью и обещания врачей, что если он не бросит пить, то очень скоро сыграет в ящик. Но как?! Как это сделать, если воспоминания настолько сильны, что они держат тебя крепче, чем голодный аллигатор свою жертву? Как сбежать от боли и отчаяния? Как перестать винить себя? Если единственный сын умирает в пятнадцать лет? И что говорит патологоанатом?

– Героиновая интоксикация.

Джон запомнил этот момент на всю жизнь, как запомнил лицо мужчины, делавшего вскрытие его сына. Он был не стар и не молод. Волосы не черные и не светлые. Рост средний. Все среднее. Вряд ли его собственная жена сможет назвать десять физических особенностей, которые отличают супруга от остальных. Но Джон мог. Это лицо отпечаталось, казалось, прямо на его глазах. И невозможно было нигде спрятаться от него.

– Героиновая интоксикация.

Джон смотрел на врача и не знал, что сказать, не мог ничего сказать. Сильный мужчина, который за всю свою жизнь не встретил ни одного, кто мог бы оказаться сильнее него, был отправлен в нокаут всего двумя словами.

– Но…. Но как такое возможно? – спросил он тогда врача.

– Всякое бывает, – развел тот руками.

«Но не с моим сыном!» – хотел сказать Грэнни, но не мог.

Мечтал ли он, что его сын построит успешную карьеру? Нет. Надеялся ли вырастить ребенка, которым сможет гордиться? Тоже нет. Он просто любил его, по-своему, возможно, немного грубо, немного неловко, но… Но в итоге был вынужден похоронить, потому что он в пятнадцать лет стал наркоманом и не рассчитал дозу.