Дети павших богов

Нура подозревает, что в душе он лелеет мечты об империи. Но Нуре опора в Трелле нужна для более практических целей. Ара приобретает форпост за морем, наблюдательный пункт, выдвинутый куда дальше самых удаленных аранских островов. И еще Нура приобретает доступ к магическим секретам Трелла и граничащих с ним народов. Осторожно, в обход Зерита, она расставляет на ведущие посты верных ей людей. Она подкупает решивших остаться в городе треллианцев, осыпает их немыслимыми деньгами и благами и дает четкие указания: подчиняться только ей. Их верность купить не трудно. Они легче, чем на деньги, покупаются на ее доброту.

Нура не верит Зериту даже как невольному союзнику по заговору. Поэтому за недолгое пребывание в Трелле она делает все, чтобы эта часть страны принадлежала только ей.

Это происходит накануне их отплытия. Поздно ночью к ней приходит вернейший из слуг и зовет ее за собой. У него круглые глаза, голос дрожит. Им не хватает общих слов, но Нуре и без слов видно, как он испуган. Он ведет ее на окраину города, в конюшню, где дрожат, перешептываясь в углу, два конюха. Он проводит ее в заднюю комнату. И Нура вдруг задыхается.

Там, на каменном полу, тело.

Крылатое тело.

Тело изломано, смято. Завернуто в полотнища ткани. Крылья светлые, золотые с серебристым отливом, и одно перекручено, явно сломано. Он лежит лицом в пол, по смуглой щеке рассыпаны золотые пряди волос. Лежащий чуть заметно шевелится, и она понимает, что он в сознании – если это можно назвать сознанием. Нура в страхе отшатывается от него.

Она узнала его с первого взгляда.

Это лицо она что ни ночь видела в кошмарах. И в том ужасающем видении – воин с распростертыми крыльями, с обнаженным мечом. Он всегда предвещал гибель Ары.

Она давным-давно выпилила из себя все, что могло поддаться панике, но сейчас ей трудно пришлось. Она и раньше не сомневалась, что видит настоящее. А теперь поняла, что угроза дышит им в лицо.

Нечеловек моргнул и что-то невнятно промычал. Нура, схватив метлу, ударила его по голове – чтобы больше не шевелился. Треллианец от неожиданности отскочил. Нура тяжело дышала.

Решение свалилось ей на голову.

Теперь у нее есть возможность подготовиться. Изучить врага. И что важнее, возможность создать нечто достаточно могущественное, чтобы врага уничтожить.

Она превратит угрозу в дар.

Она выпрямляется. На ломаной смеси аранского с теренским велит треллианцу хранить тайну – об этом никто не должен знать, кроме нее.

В ту же ночь она пишет человеку, с которым хотела бы никогда в жизни не разговаривать, – пленнику Илизата Вардиру Исраину.

«Никогда не думала, что напишу эти слова, – написала она, – но мне нужна твоя помощь».

Нура предвидела его измену, и все равно она приходит в ярость, застав Зерита в короне и уже развязавшего собственную войну. Он изменил, опередив ее измену, – умный ход, только причина для него глупее не бывает. Он думает только о себе.

Подписанный Нурой договор верности не позволяет ей, как бы того ни хотелось, перерезать ему глотку среди ночи. Что ж, эта война усилит Ордена, хотя и не сразу. А чтобы погубить Зерита, ей и пальцем шевельнуть не придется. Его уничтожит то, чего он больше всего желает.

Он уже связался с глубинной, темной магией ради проклятия, которым держит жизнь Тисааны, – как ему это удалось в одиночку, Нура не представляет, – и она легко подбивает его продолжать в том же духе. Он желает победы в войне. Желает аранской короны. А превыше всего он желает, отчаянно желает, чтобы его уважали.

И Нура дает ему именно то, чего он желает. Магию. Могучую, нечеловеческую магию, открытую ими с Вардиром. Она до сих пор не понимает, почему Тисаана с Максом лучше других выдержали долговременное сосуществование с Решайе. Но Зерит всего лишь человек, даже не подготовленный изменением организма, как сиризены. Чем больше он стремится к могуществу, тем более ослабляет себя.

Нура вручает ему желанную силу и наблюдает, как он, применяя ее, понемногу убивает себя.

Война продолжается, Зерит чахнет, а Нура забилась в тень, следит за горизонтом, наблюдает и ждет. Работает.

А видения становятся ярче с каждой ночью.

До явления угрозы проходит месяц…

Странными путями идет жизнь.

Так думает Нура, стоя в своем кабинете с серебряной чашей в руках. Макс с Тисааной выжидательно наблюдают за ней.

Ее время истекло. То, что она увидела в доме Макса, что растерзало сиризенов, покончило со всеми ее сомнениями. Кошмар сбылся.

И ей страшно, очень страшно. Она не верит, что сумеет убедить их словами. Они ее ненавидят. Разумеется, ненавидят. Она делала такое, что и сказать нельзя. Сколько бы фраз она ни нанизывала, ничего ими не исправишь.

И она решается вскрыть себя, как животное для опытов, выставить напоказ все, что в ней есть. Все ее существо бунтует против такого. Но она всю жизнь училась накрепко зашивать себя от мира. Словами этих швов не вскроешь. А ей нужно, чтобы они поняли – поняли, что на них надвигается и как ей нужна их помощь. Чтобы поняли почему.