Дети павших богов

Их соитие – бездушная пантомима, передразнивающая осколки прошлого. В нем нет любви, только гнев, обида и желание вырваться из настоящего. Достигнув вершины, Нура ничего, кроме стыда, не испытывает.

Она откатывается, смотрит на него. Глаза у него изменились – стали молочно-голубыми, словно затянуты бельмами, – но не это поражает ее в первую очередь. В ребра ножом входит ненавидящая пустота его взгляда.

Это была ошибка. Зачем она пришла? Надеялась вернуть что-то прежнее? Напрасно, там нечего спасать.

Она ни слова ему не говорит – да он и не захотел бы ничего от нее слышать. Она просто поднимается, набрасывает одежду и уходит. Без единого слова.

Нура проживает годы как каторгу. Она оправилась от ран и теперь сильнее прежнего. Она с беспощадной эффективностью исполняет обязанности Второй при верховном коменданте.

Она никому не показывает своего горестного одиночества, никогда не вспоминает вслух о тех, кого потеряла. И никто не знает, как она перерывает отчеты в поисках единственного знакомого имени, как еженедельно прочитывает списки неопознанных трупов, найденных в переулках или притонах Севесида, молясь в душе, чтобы среди них не попалось тела темноволосого молодого человека со странными глазами.

Одно-единственное приносит ей покой. Каждую неделю в свои выходные дни она посещает какой-нибудь город, бродит по улицам. Смотрит, как люди живут своей благополучной жизнью. Страна снова цела. Народ в безопасности, народ счастлив.

Она совершила ужасное. Но причины были достойными, и дело того стоило. Она ничего – ничего в целом мире – не любит больше Ары.

И все же прошлое не дает ей покоя. Нередко, спасаясь от кошмаров, она уходит в тут часть Башен, куда допускаются очень немногие. Она входит в чистую белую комнату и смотрит на пристегнутого к столу изнуренного человека. Тот слепо таращится в потолок. Он дышит, но в остальном почти мертвец.

Однако магия, сильнейшая на Аре, а может быть, и в целом мире, скрывается в этом бессильном теле, в этом сломленном сознании.

И ждет, когда снова понадобится.

Нуре двадцать восемь, когда опять начинаются беспорядки. Начинаются с мелочи – несколько непокорных владетелей затевают с юной королевой споры из-за налогов и прав на земли. Но и в одиночных напряжениях нитей ей мерещится знакомый ужас. Она помнит, как они с Максом давным-давно сидели в библиотеке, с какой легкостью отмахивались от угрозы войны.

Она теряет сон. Проходят дни, слухи не умолкают, и она просыпается вся в поту, потому что ей снится огонь.

Им не понять, говорит она себе. Королева молода и наивна, Зерит – самовлюбленный глупец. Они не понимают, как важно действовать быстро.

А она ни за что, ни за что не допустит, чтобы принесенная ею жертва оказалась напрасной.

Наконец она не выдерживает: однажды бессонной ночью она уходит в тот потайной уголок Башен. И встает над безжизненным телом в белой комнате.

Прошло почти десятилетие с тех пор, как у нее на глазах эта магия покончила с войной, забрав тысячу жизней ради спасения сотен тысяч. И тем же ударом унесла все, что было ей дорого.

Если у этой магии будет новый повелитель, решает Нура, то она, и никто другой.

Ее эта магия уже погубила. Ей нечего терять. И она ненавидит ее так, что должна подчинить.

Она берет кинжал и впервые пытается овладеть Решайе.

…Кто ты?..

Странный голос. Странно слышится – чистой мыслью, не исходящей из человеческих уст.

«Ты знаешь, кто я».

Он ворочает ее воспоминания, как камни.

…Я тебя не знаю…

Он задерживается на Сарлазае в миг ее предательства. Нура ощущает его отвращение.

«Я предлагаю тебе новый дом», – говорит она.

…Я давно не помню, что такое дом. Но знаю, что вот это, холодное и враждебное, – не он…

«Ты предпочтешь остаться в пустом сознании в этой белой комнате?»

Тихое шипение.

…Где Максантариус?..

В ней помимо воли взрывается желание защитить. Решайе вцепляется в это чувство.

…Тебе не нравится, что я о нем спрашиваю…

«Это между тобой и мной. Он ни при чем».

Решайе тянется к другому чувству, и она не успевает его прикрыть. К тому, что она испытывала каждый раз, когда его хвалили. Когда его продвигали. К тому дню, когда его наделили небывалым могуществом, с которым он и управиться-то не умел.

Ее мысли щекочет грубый смех.

…Мне ты не можешь солгать. Я знаю, зачем ты здесь и что хочешь приобрести…

Я ищу силы, чтобы предотвратить новую войну.

…Ищешь силы – да. Но я не желаю тебе ее дать…

Решайе рвется прочь. Но магия Нуры перехватывает его, не отпускает.

Она его покорит. Она будет им повелевать.

«Ты лишил меня всего! – рычит она. – Хватит с тебя!»

И Решайе мгновенно оборачивается, рвет наложенные ею узы.

…Моя магия сильнее твоей!.. – шипит он. – …Она ломала умы покрепче твоего…

Нуре еще не доводилось вести столь тяжелого боя. Дикое усилие требует всего, что у нее есть, и более того. Он добирается до самого нежного, что осталось в ее сознании. Они сшибаются, и она запутывается в паутине ненавистной твари, погубившей лучшего из людей, убившей невинных детей, в которых она видела братьев и сестер.

В этом противоборстве воль ей придает силу одна только ненависть. Нура в этом уверена.