Дети павших богов

– Ариадна, – тихо выговорил он.

Я развернулась.

Безглазая воительница обвисла, как марионетка на ослабевших нитях, – так не похоже это было на ее неизменную жесткую грацию. Мгновение спустя я увидела то, что раньше заметил Саммерин: тонкие жилки под ее кожей и сплетение вокруг шрамов в глазницах окрасились знакомой чернотой.

Едва я это заметила, копье Ариадны налилось светом, и она ринулась на Саммерина.

Глава 80 Макс

Я страшно ошибся.

Поначалу, ошеломленный рвущейся сквозь меня мощью, я не замечал. Тело мое разворачивалось вовне. Я был везде и нигде. Пламя гудело, вздымалось вокруг нас. От жара трескалась земля под ногами.

От этой мощи Нура, ахнув, отскочила назад. Ее магию подкосило – как надрезанную ржавым клинком веревочку. Я пытался обуздать эту силу, но она оказалась слишком велика, такого я не предвидел. Еще один выброс отшвырнул Нуру на скальную стену. Она упала на колени, мешком осела наземь и замерла.

Ужас.

Одна мысль врезалась мне в сознание: «Я не хотел ее убивать».

Не знаю, хотел или нет. Я почти не думал о победе. Так или иначе, я победил. Она прекратила бой.

Я чувствовал рвущуюся сквозь меня дикую мощь – да, я чувствовал огонь, магию, силу. Но чувствовал и иное. Затаившееся присутствие, выжидающее мгновения, чтобы вторгнуться в меня.

А я отворил ему дверь.

Воздух разом дрогнул, покачнулся, словно мир вывернулся наизнанку. Мне было плохо. Неправильно.

Я попытался сомкнуть веки – отгородиться от этой прокисшей магии, но она лилась слишком горячо и слишком быстро. Что-то вне меня и сильнее меня толкало ее вперед. Если бы магия была водой, я сказал бы, что чудовище, всплыв из мутной глубины, ухватило меня за щиколотку и тянуло вниз.

Только что я готов был торжествовать победу. И вот уже тону.

– Вот ты где, – шепнул голос в тот миг, когда мир ушел у меня из рук.

Глава 81 Тисаана

Ариадна бросилась на Саммерина. Движения ее, непривычно рубленые, остались по-прежнему искусными. Доля секунды, и копье вошло бы Саммерину в грудь. Но он не уступал ей в скорости. Вскинул руки, и Ариадну сковало, ее тело задергалось, сражаясь с его магией.

– Ариадна! – Только его голос выдавал то, о чем думали мы оба. – Ты что творишь?

Ни ему, ни мне не выпало времени обдумать этот вопрос.

На нас ринулись остальные.

Саммерин не промедлил. Но их было пять – слишком много, чтобы остановить всех магией. Две бросились на меня. Саммерин метнул свою магию в них, заставил споткнуться, дал мне время уклониться.

Я, не раздумывая, потянулась к собственной магии, но она бессильно обвисла на кончиках пальцев. Бесполезно.

Острием копья Ансерра вспорола мне предплечье. Я неуклюже отскочила и выхватила оружие у скованной параличом Ариадны.

Саммерин отвлекся на другого атаковавшего его сиризена.

Дерьмо!

Я уклонилась от нового удара и с силой потянула к себе копье Ариадны – вырвала его и как раз успела отмахнуться от удара Ансерры. Но взмах выбил меня из равновесия, и я опрокинулась спиной на землю. Ансерра свалилась сверху, ее отгораживало от меня только лежащее поперек груди копье.

Она оказалась так близко, что я в мельчайших подробностях видела темные прожилки в ее глазницах. Боги, они за считаные секунды протянулись дальше?

– Кто ты? – крикнула я, потому что уже понимала: это не Ансерра, уже не Ансерра.

Она не ответила. И лицо ее не дрогнуло. Зато дернулось тело, рука потянулась к ножу на бедре, норовя ударить меня в беззащитный живот. Но сотни учебных поединков с Нурой научили меня отвечать на такие движения. Я вывернулась, навалилась на нее всем телом. Один миг, и мы поменялись местами.

Она ударила.

Я перехватила ее запястье.

Мы мерились силами, и взять верх могла любая из нас.

Однако нож остался у меня. С таким же застывшим лицом она попыталась ударить снова, но я была быстрее. Мой клинок встретился с ее горлом, и кровавая река залила ей черный жакет.

Тело ее сразу обмякло, и на миг бесстрастное, кукольное лицо ожило, искаженное отчаянием. Она упала на меня.

Я действовала по наитию.

Своей магии у меня не осталось. Но мне удавалось черпать магию у Ирены, у Макса, даже из чернил стратаграммы. Сиризены черпали глубоко – как и я. Не сумею ли я похитить и магию Ансерры? Нелепая догадка.

Но мне ничего другого не оставалось.

Я полоснула себя по ладони и прижала разрез к ране на горле Ансерры.

Она тошнотворно, с бульканьем застонала. Ее магия хлынула в меня – с болью, обжигая вены. Она обмякла. Когда я отвела руку, ее горло покрылось черной гнилью… а во мне была магия, пусть даже клочок, выкраденный из чужой жизни.

До брезгливости ли сейчас?

Я столкнула с себя тело, подхватила копье и вскочила на ноги. На меня кинулась очередная противница, но я успела развернуться и встретить безглазую воительницу копьем Ансерры. И с усилием направила через него свою магию. Иль Сахай всегда принимал мою магию с радостью, а с незнакомым оружием и с незнакомой магией я стала медлительной, неповоротливой. Хуже того, у меня было мало опыта боя с копьем. Тело по привычке вело себя так, словно в руках меч; длина и тяжесть непривычного оружия мне мешали.