Дети павших богов

Я лгал, но страшно хотел, чтобы это было правдой. Эомара, пожав плечами, снова пригубила вино.

– Как хочешь, капитан. Но ты, наверное, не хуже меня понимаешь, что недоброго знания приходится искать в недобрых местах. Ты ведь и сюда поэтому пришел?

Глава 25 Тисаана

Страшный, страшный вопль. Я распахнула глаза и слепо уставилась в потолок. Все тело было липким от пота.

Приснилось? Или…

Вопль повторился – от него меня чуть не вывернуло наизнанку.

Я подскочила, поплатившись за это вспышкой головной боли. Однако заставила себя выбраться из постели, накинула халат и шагнула к двери.

Определить источник звука было нетрудно. Он, не смолкая, разносился по коридорам дома Фарлионов, словно вырвавшая этот вопль мука не давала кричащему вздохнуть.

В голове у меня свернулся кольцами Решайе.

…Не ходи…

«Почему?»

Тихое шипение.

…Я чую там смерть…

Я босиком побежала на звук. Свернула в совершенно темный отрезок коридора – только из-под одной двери пробивался свет. Вопль выбил все мысли из головы.

Дверь подалась после первого толчка.

Четверо, склонив голову, сгрудились посередине комнаты. Нуру я узнала сразу. Еще две фигуры, одетые в облегающую черную кожу, с копьями за спиной – сиризены. Кто-то четвертый, с белой кудрявой головой, стоял на коленях.

Вопль длился и длился.

– Что же это такое?

Голос повышать не пришлось. Да я и не заметила, что заговорила вслух, пока все лица не обратились ко мне. Ариадна. Ансерра, все еще в красном шарфе. На коленях, склонившись над кроватью, стояла целительница-вальтайн по имени Вилла.

И лежащую на кровати я узнала – Эслин.

Она противоестественно выгибалась, словно каждую мышцу тела сводила отдельная судорога. Ее черная форма распахнулась, на загорелой коже пестрели синеватые пятна.

– Ты что здесь делаешь? – резко спросила Нура.

– Услышала вопль.

– Вопль?

Я подошла к Эслин. Она и не напоминала сейчас ту напористую, сильную женщину, что сражалась рядом со мной. Она выглядела живым трупом или хуже того. Живот, раньше сильный, мускулистый, сейчас подергивался, блестел от пота. Каждая жилка под кожей проступила на поверхности и налилась черным.

– Что с ней? – снова спросила я.

– А-марил, – не поднимая взгляда, буркнула Вилла.

– А-марил? – Я впервые слышала это слово. – Что…

Череп расколол новый вопль. Решайе так шарахнулся от него, что я шагнула назад и зажала уши ладонями.

– Уберите ее отсюда, – пробормотала Ансерра.

– Что не так? – Нура, прищурившись, шагнула ко мне.

Я подумала, не сошла ли она с ума.

Что не так? Она еще спрашивает: я едва различала их голоса за этим воплем – боги, у кого хватило бы воздуха так долго кричать?

И тут я спохватилась. Никто словно не слышал этого звука. И губы Эслин, хоть и сведенные судорогой, оставались сомкнуты.

Я открыла рот, но слова не шли с языка. Меня окружала боль Эслин. Решайе метался в голове по кругу, ища спасения от ее мучений.

Не помню, как я очутилась на полу. Нура потянулась ко мне – я зарычала на нее и усомнилась, мой ли это голос.

– Уберите ее! – резко приказала Ансерра.

Нура, опалив ее взглядом, ухватила меня под мышки, подняла:

– Идем.

В голове мутилось, я почти не замечала, куда иду. Нура отвела меня в другое, дальнее от моей комнаты крыло. Комната здесь была больше моей. Не задерживаясь, она провела меня через стеклянную дверь на балкончик. Здесь вопль стал глуше, а холодный воздух усмирил сердцебиение. Решайе притих, но все еще кружил в моем сознании, как стерегущая окна собака.

Нура налила мне немного из бутылки, сунула бокал в руку и налила того же себе.

Я уставилась в янтарную жидкость. Поверхность вздрагивала – у меня дрожали руки.

– Просто виски, – успокоила меня Нура. – Поверь, ты в нем нуждаешься. Я знаю, что делаю.

Действительно, она знала. Я залпом осушила бокал и выдохнула напряжение.

– Что это было?

– Эслин больна.

– Чем больна?

Нура налила себе еще и высосала не так поспешно.

– Сиризены погружаются в магию куда глубже, чем вальтайны и соларии.

– Слои, – пробормотала я, припомнив рассказы Эслин по пути из Трелла.

Существовали разные потоки магии – для вальтайнов, солариев, фейри, – но под всеми ними лежала большая глубина. Вот почему сиризенов лишали глаз. Оставшись без зрения, эти воины приобретали особую чуткость к глубинным уровням магии, но даже они могли донырнуть до глубин лишь на считаные секунды.

– Верно. И это опасно. – Нура выдохнула сквозь зубы.

Она не поднимала глаз и молча теребила свои волосы.

Я наблюдала за ней. Легко было все списать на ее бесчувственность. Но сейчас в ней сквозила угрюмая печаль, словно она слишком старалась выбросить увиденное из памяти.

– Они меняют себя, подстегивают себя, чтобы добраться до этого четвертого слоя, – заговорила она. – Но человеческое тело для такого не приспособлено. И, случается, не выдерживает. Тогда человека поражает а-марил. Отравление не предназначенной для тебя магией.

– Но… почему же… Почему сейчас?